Сибирские казаки на картинах русских художников

Ямская и конвойная служба в степи

Рисунок изображает казачий степной пикет зимой. Вокруг беспредельная степь, начинает буранить. Запряженная тройка с казаком-ямщиком и проезжающим офицером готова тронуться в путь. Конвойные казаки, усевшись половчее на коней, подозрительно посматривают вдаль: буран обещает разыграться, что ожидает их в пути?

Зачисление в казаки пленных поляков армии Наполеона, 1813 г.

Иноплеменные предки нынешних сибирских казаков. Рисунок изображает момент прибытия пленных поляков в Омск после того, как они, уже разверстанные по казачьим полкам, под наблюдением Сибирского войска казачьего ротмистра (есаула) Набокова, один по одному переодеваются в казачьи мундиры. Вскоре после окончания кампаний 1812-1814 гг. этим полякам было предоставлено право вернуться на родину. Но многие из них, успев уже жениться на русских, не пожелали воспользоваться этим правом и остались в сибирских казаках навсегда, получив потом чины урядников и даже офицеров. Многие из них, обладая вполне европейским образованием, назначены были преподавателями во вскоре после того открывшееся войсковое казачье училище (будущий кадетский корпус). Позже потомки этих поляков совершенно слились с прочей массой населения войска, сделавшись совершенно русскими, как по внешнему виду и языку, так и по вере и русскому духу. Только сохранившиеся фамилии вроде: Сваровских, Яновских, Костылецких, Ядровских, Легчинских, Дабшинских, Стабровских, Лясковских, Едомских, Жагульских и многих других, показывают, что предки казаков, носящих эти фамилии, были когда-то поляками.

Сибирские казаки у проведывания новых землиц.

Последний кучумовский разгром 1598 года.

Разгром войск сибирского Хана Кучума на реке Ирмени, впадающей в Обь, во время которого почти все члены его семьи, а также множество знатных и простых людей были взяты казаками в плен.

Прибытие партии "женок".

Пра-пра-бабушки сибирских казаков. Рисунок изображает прибытие женок в казачий поселок в начале XIX столетия. Идет разборка невест. Посередине с листом бумаги стоит нарядчик, с подручными расписывающий ссыльных женок по дворам. Один из казаков, жаждущий уз гименея, стоит рядом с ними и, оглядывая подневольных невест, не знает, на которой остановиться: на разухабистой ли девке, что вызывающе смотрит вокруг, или на ее товарке, стоящей рядом, опустив голову вниз. Тут же сзади верхом подъехал и один из господ гарнизонных офицеров и тоже смотрит на не совсем обычный живой транспорт, решая, быть может, и для него не последней важности вопрос: брать или не брать себе в услужение экономку. Направо бравый казак, самодовольно подкручивающий ус, уже выбрал отверженную обществом спутницу жизни и ведет ее в свою хату. Налево оставшиеся неразобранными женки, одинокие и с грудными детьми, садятся в запряженные уже телеги, чтобы следовать далее по линии в поиски за своей судьбой. Один из сопровождающих их гарнизонных служивых уже берется за вожжи, чтобы тронуть лошадей, а другой, по-видимому, старший, опершись на ружье, терпеливо ожидает, чем окончится своеобразное сватовство колеблющегося в выборе невесты казака, чтобы уже затем двинуться.

Поражение скопищ самозванца под Троицком 21 мая 1774 г.

Пугачевщина в Сибири. Рисунок изображает Троицкий бой в момент преследования Пугачева прапорщиком Беницким с казаками 10-й Омской полевой команды.

Разведки сотника Волошенина в Семиречье и Илийской долине в 1771 году. Представление Илийскому Цзянь-Цзюну.

В конце 1770 и начале 1771 годов большая часть кочевавших на Волге джунгарских калмыков (всего около 200 тысяч человек) по разным, более или менее уважительным причинам, снялась с давно насиженных ими в Поволжье мест, и со всем своим скарбом и скотом двинулась в Илийскую долину, на освободившиеся после истребления тамошних калмыков китайцами привольные места. Начавшие уже в то время (перед Пугачевским бунтом) волноваться яицкие и уральские казаки беспрепятственно пропустили беглецов через Яик. Посланные же из Оренбурга и Орска башкирские и казачьи отряды, после более или менее продолжительных, но безуспешных поисков, вернулись обратно ни с чем. Ввиду этого была поднята на ноги вся Иртышская укрепленная линия с расположенными на ней отрядами. Большая часть драгунских эскадронов и причисленных к ним казачьих команд была двинута к вероятному пункту выхода на линию беглых калмыков, но результаты поисков были также отрицательными. Тогда решили проникнуть в глубь самой Джунгарии и в долину реки Или. Выполнение этой трудной задачи было возложено на казачьего атамана сотника Волошенина, уже неоднократно до того участвовавшего в секретных операциях. Волошенину было придано для охраны 30 казаков и, в виде резерва, эскадрон драгун, под начальством подпоручика Дреера. Пройдя половину пути, Волошенин не выдержал медленного движения драгун, и, бросив Дреера с его неповоротливым эскадроном, в сопровождении всего 15 казаков быстрым маршем направился далее на поиски калмыков. За 27 дней, преодолев множество трудностей, маленький отряд прошел и разведал весь тысячеверстный путь от Усть-Каменогорской крепости до Кульджи, резиденции Илийского Цзянь-Цзюна. Представившись Цзянь-Цзюну и разузнав прямым и косвенным путями все, что ему было нужно, Волошенин тем же путем благополучно возвратился в Усть-Каменогорск. С донесениями он был отправлен в Петербург в Коллегию Иностранных Дел, где за отличие по службе получил чин "от армии подпоручика", что для казачьего атамана того времени было большим повышением, так как ставило его вровень с настоящими офицерами. На рисунке изображен момент представления Волошенина Илийскому Цзянь-Цзюну. Во время посольства Волошенину было 32 года. Во время Пугачевского бунта на него были возложены пограничным начальством переговоры с ханом средней орды Аблаем, в целях предупреждения с его стороны нападений киргизов на обезоруженные, по причине вывода против бунтовщиков почти всех пограничных войск и казаков, сибирские линии.

Представление императору Николаю Павловичу в Михайловском дворце в 1833 г.

Согласно представлению бывшего генерал-губернатора Западной Сибири и командира отдельного Сибирского корпуса, генерала от инфантерии Вельяминова, в 1832 году последовало высочайшее соизволение на присылку в Петербург для зачисления в конную гвардию, в виде опыта, десяти казаков Сибирского казачьего войска. Войсковое начальство отобрало десять лучших людей, как по внешнему виду, по росту, так и по служебным качествам. 31 января 1833 команда сибирских казаков была приглашена в Михайловский дворец, для представления Великому князю Михаилу Павловичу, и в тот же день удостоилась представления Государю Императору Николаю Павловичу. По окончании смотра Государь Николай Павлович пожаловал каждому из представленных ему казаков по десять рублей и приказал записать всех в Лейб-Гвардии конно-гренадерский полк. С того времени сибирские казаки (в числе 30 человек) постоянно служили в этом полку, включительно до 1881 года. Рисунок изображает представление первых присланных в гвардию сибирских казаков Императору Николаю Павловичу в Михайловском дворце 31 января 1833 года.

В снегах.

Конвойная служба казаков во время оккупации Илийской долины в 1881-1882 гг. Следование таранчей в русские пределы

Объясачение Средней киргиз-кайсацкой орды. Царский указ.

1824 год, за 11 лет до такого же объясачивания северных улусов оренбургских киргизов и за 6 летдо начала подчинения большой киргизской орды.

Первая половина XVIII в. Церемония встречи китайского амбаня смотрителем войсковой Бухтарминской рыбалки.

Тревога в крепостном редуте.

Казаки при постройке линейных крепостей.

Рисунок изображает одну из характерных сцен линейного строительства в первой половине XVIII столетия

Бой с пугачевцами.

Изображение 123

Подведение сибирских инородцев под высокую Царскую руку. Целование атамановой сабли как знак покорности и верности.

Изображение 125

Въезд плененного Кучумова семейства в Москву. 1599 г.

Это было зрелище из весьма редких и пышных по обстановке, вполне удовлетворивших как самолюбие одних, так и любопытство, сопряженное с любовью к пышным дармовым зрелищам, других. Вскоре все пленники были разосланы из столицы в разные более или менее окраинные города Московского царства, частью на поселение (женская половина), а частью на царскую службу (мужская взрослая половина). В старину, как видно, расчетливые московские политики, дорожа каждой копейкой, не любили тратить казенных денег на пленников и ссыльных даром.