1812 год.

Проблема участия сибиряков в Отечественной войне 1812 г. все больше привлекает внимание отечественных историков. В период между действиями антифранцузских коалиций 1805-1807 гг. и войной 1812 гг. на территории Сибири происходило комплектование сибирских регулярных частей российской армии.

В историографии проблема укомплектования и вывода регулярных войск из Зауралья представлена поверхностно. Первые исследователи Отечественной войны А.И. Михайловский-Данилевский и М. Богданович только упоминали о сибирских полках. Первой работой, где наиболее полно освещалась данная тема, стала монография В.К. Андриевича [1]. Но труд данного автора основывается только на законодательных источниках из «Полного Собрания Законов Российской империи». В последующий период появилось ряд исследований об участии сибиряков в войне 1812 г. Среди этих работ выделяется монография В.И. Стрельского, в которой основной упор делался на общественном настроении населения Сибири в начале Отечественной войны 1812 г. Однако данный исследователь в своей работе не указал точную дату и состав отряда сибирских полков, выведенных первыми из Сибири [2]. В свою очередь, А.Ф. Палашенков указывал, что Сибирский и Иркутский драгунские полки были выведены из Сибири в 1811 г. [3] Однако в донесении от 18 июля 1808 г. военному министру А.А. Аракчееву сибирский генерал-губернатор И.Б. Пестель писал, что получил указ императора «о выводе из Сибири двух драгунских, двух мушкетерских и 1 егерьскаго полков» [4]. Это подтверждает М. Кочергин, составивший биографию генерал-майора А.А. Скалона [5]. В историографии Отечественной войны 1812 г., на мой взгляд, существуют стандартные, но не всегда обоснованные выводы. Например, В.Г. Карцов считал, что эти военные подразделения выводились из Сибири для борьбы с Наполеоном [6]. Но в 1808 г. в России не велось даже планомерной подготовки к отражению агрессии французов, а первые полки из Сибири формально были выдвинуты для войны с Австрией, которую Франция, бывшая союзницей России, начала в 1809 г. По данным М.А. Дмитриева Томский мушкетерский полк был выведен из Сибири 14 августа 1808 г. к границам Галиции [7]. Поскольку до сих пор остаются белые пятна в вопросе о выводе сибирских полков из Сибири, то выявление новых документов поможет разрешить данную проблему.

Большую проблему создает разная трактовка понятия «сибирские полки». Так, сибирскими полками называются воинские части Сибири, а также формально относившиеся к ним по наименованию, которые принимали участие в военных конфликтах XVIII – начала XX вв. В целом сибирские полки можно разделить на две группы. Первую группу составляли военные части, сформированные в конце XVIII в. исключительно из жителей Зауралья: Томский, Селенгинский и Ширванский мушкетерские, Сибирский и Иркутский драгунские, 18-й и 19-й егерские полки. Во вторую группу входили сформированные в европейской России в начале XVIII в. полки, и являвшиеся сибирскими только по названию: Тобольский пехотный и Сибирский гренадерский полки (здесь сибиряки не составляли даже 1/5 состава полка). Эти особенности классификации сибирских полков не учитываются многими исследователями.

Также необходимо обратить внимание, что структура российских сухопутных войск в России по военной реформе 1806 г. изменилась. Например, пехотный корпус включал 2 пехотные дивизии, каждая из которых (в общем 10500 чел.) состояла из 3-х бригад, бригада имела в своем распоряжении по 2 пехотных полка, а полк включал 3 батальона: 2 линейных и 1 резервный [8]. Дивизия состояла из 6 полков, а также нередко имела в своем составе пехотную (или гренадерскую), артиллерийскую и егерскую бригаду. В пехотном полку (до 1811 г. все пехотные полки назывались мушкетерскими) находилось 3 батальона: 1-й и 3-й – действующие, а 2-й – запасной. Пехотный батальон делился на 4 роты (одна гренадерская и три фузилерные), которые включали взводы. В свою очередь гренадерская рота включала гренадерские и стрелковые взводы [9]. В составе пехотного батальона было 20 офицеров, 40 унтер-офицеров и 660 рядовых. Таким образом, штатная численность полка была в количестве 1440 человек [10]. Полки тяжелой кавалерии (драгуны и кирасиры) состояли из 5 эскадронов, один из которых был запасным. В каждом эскадроне было 8 офицеров, 13 унтер-офицеров и 148 рядовых [11]. Следовательно, в одном таком кавалерийском полку было 845 человек.

Регулярные войска, располагавшиеся в Западной Сибири, занимали важное стратегическое значение и дислоцировались преимущественно городах на юге Томской и Тобольской губерний. Они, таким образом, прикрывали по этой линии горно-промышленные округа Зауралья. Регулярными полками, входившими в состав Сибирской инспекции, были: кавалерия в составе Сибирского и Иркутского драгунских полков в 10 крепостях, форпостах и шанцах; пехота – Томский, Ширванский и Селенгинский пехотные полки в 25 городах, селах, форпостах, крепостях, деревнях, редутах и шанцах; 18-й и 19-й егерские полки в 17 крепостях, форпостах, редутах и шанцах. Необходимо уточнить, что военные инспекции, созданные Петром Великим, являлись органами военного управления и осуществляли функции руководства службой и контроля состояния и обучения войск и ведения войскового хозяйства. 29 марта 1801 г. Александр I в своем указе распределил все войска Российской империи по 14 инспекциям. Сибирские полки были распределены по трем инспекциям: Тобольский мушкетерский полк оказался в составе Лифляндской инспекции (в Прибалтике), Сибирский гренадерский полк – в Днестровской (с 21 июня 1805 г. Крымской) инспекции. В Сибири, в этот период, в составе Сибирской инспекции размещались: Селенгинский, Томский, Ширванский мушкетерские полки, Иркутский и Сибирский драгунские, 18-й и 19-й егерские полки [12]. На 1806 г. в Тобольске также располагался 23-й егерский полк, который 14 июня 1806 г. указом императора Александра I был выведен из Сибири в Москву и вошел в состав недавно сформированной 14-й дивизии [13]. Затем указом от 16 августа 1806 г. было сформировано 23 полка из частей, располагавшихся в Сибири (Сибирского и Иркутского драгунских, Ширванского, Томского и Селенгинского мушкетерских полков). При этом 5-й эскадрон Сибирского драгунского полка был отправлен в г. Старошешминск, где был включен в состав Оренбургского драгунского полка [14]. Все эти передислокации войск из Сибири в Европейскую Россию показывают приготовления российского военного ведомства к новой войне с Наполеоном (в 1806 г. после недолгого перемирия возобновились военные действия между русскими и французскими войсками).

После перемирия 1807 г. между Францией и Россией изменения по отношению к сибирским полкам продолжились, но уже преследовали собой организационные цели. Так, 5 февраля 1808 г. указом императора Сибирская инспекция была переименована в 24-ю пехотную дивизию, командиром которой был назначен генерал-лейтенант Г.И. Глазенап. В указе Александр I предписывал ему «учинить надлежащия распоряжения, и избрать бригадных начальников, коим поручить в командование войска, оную дивизию составляющия» [15].

24 июня 1808 г. сибирский генерал-губернатор И.Б. Пестель получает отношение военного министра А.А. Аракчеева, в котором содержалось повеление императора Александра I о выводе из Сибири пяти регулярных полков «до границы Пермской губернии по занятии тех пунктов линии, с коих выводятся теперь полки» [16]. В ордере провиантскому комиссионеру Симанову от 4 августа 1808 г. Пестель о сроках вывода полков к Казани в августе 1808 г.:
Сибирский драгунский полк из крепости Св. Петра начинает движение 12 августа;
19-й егерский полк из крепости Пресновской выходит 18 августа;
Ширванский мушкетерский полк из Омской крепости выводится 10 августа;
Иркутский драгунский полк из форпоста Коряковского должен был выйти 18 августа и соединиться с отдельным эскадроном;
Томский мушкетерский полк выходит из Барнаула и его окрестностей 15 августа.


Поскольку Сибирский драгунский и 19-й егерский полки находились ближе всех к западной границе Тобольской губернии, то они составляли первую колонну выводившихся сибирских войск [17]. Сибирским полкам до назначенных пунктов необходимо было пройти большое расстояние: 19-му егерскому полку – 1528,5 верст в течение 95 дней; Сибирскому драгунскому полку – 1693,5 версты в 106 дней; Ширванскому мушкетерскому полку – 1844,5 версты в 115 дней; Иркутскому драгунскому полку – 2251,5 в 142 дня; Томскому мушкетерскому полку – 2720,5 верст в 167 дней. Таким образом, к началу февраля 1809 г. все полки прибыли в новое место дислокации. Лишь некоторых полков известен состав и численность при выводе из Томской и Тобольской губерний. Так, численность Томского мушкетерского полка, выступившего в поход, была 1951 человек. Из них штаб-офицеров – 7, обер-офицеров – 28, унтер-офицеров – 120, рядовых – 1532, нестроевых – 264 человека. После выхода пяти сибирских полков оставшиеся в Сибири полки произвели передислокацию: Селенгинский мушкетерский полк расположился в крепости Омска, а 18-й егерский полк – в Железинской крепости. Оба полка находились в Тобольской губернии [18].

В дальнейшем проходили некоторые передислокации полков. Так, 1 июня 1810 г. тобольский вице-губернатор издал распоряжение «о перемене квартир по линии на расположение войск 24-й дивизии» [19]. 9 июня 1810 г. Курганский и Ишимский земские суды получили это указание. Причем Ишимский суд получил распоряжение «о расположении квартирами по линии Селенгинского мушкетерского полка» [20]. Таким образом, были подготовлены благоприятные условия для вывода Селенгинского мушкетерского и 18-го егерского полков из пределов Тобольской губернии к Казани. В ведомости о числе войск 24-й дивизии на январь 1810 г. был приведен следующий ее состав: полки Селенгинский мушкетерский, 18-й егерский и Тобольский гарнизонный, инвалидные роты Омского гарнизонного полка, инвалидные команды Иркутского, Петропавловского, Семипалатинского, Томского, Бийского и Камчатского батальонов, а также части Сибирского казачьего войска и две артиллерийские роты [21].

Наконец, 26 августа 1810 г. российский император издал указ, где было сказано: «по выступлении из Сибири пяти полевых полков, и по безнужности там двух доселе еще остающихся Селингинскаго Мушкетерскаго и 18-го Егерскаго, вывесть оттуда и сии последние полки, дабы с лучшею пользою для Государства они могли быть употреблены в других местах» [22].

Итак, в 1810 г. все сибирские регулярные полки, не считая гарнизонных и вспомогательных войск, были выведены в Европейскую Россию. Данное предприятие имело исключительную важность для Российской империи в то время, поскольку при вторжении войск Наполеона в 1812 г. подтягивание резервов из Сибири к театру военных действий могло занять большое количество времени. Сибирские полки в начале Отечественной войны 1812 г. сыграли свою значимую роль в отражении ударов неприятеля, как в арьергардных боях, так и в крупных сражениях.

[1] См.: Андриевич В.К. Сибирь в XIX столетии. Ч. II. Период с 1806 по 1819 гг. СПб, 1889.

[2] Стрельский В.И. Сибирь в Отечественной войне 1812 года / Под ред. Б.М. Волина. – Омск, 1942. С. 36.

[3] Палашенков А.Ф. Сибиряки – участники войны 1812 г. // Известия Омского отдела Географического общества Союза ССР. - Омск, 1963. Вып. 5 (12). С. 177.

[4] Государственный архив Омской области (ГАОО). Ф. 2. Оп. 1. Д. 116. Л. 45.

[5] Кочергин М. Скалон-де Антон Антонович // Русский биографический словарь / Под. ред. А.А. Половцова. В 25 т. Т. 18. - СПб., 1904. С. 537.

[6] Карцов В.Г. Некоторые кризисные явления в глубоком тылу крепостнической России во время войн 1805-1814 годов (по материалам Сибири) // Ученые записки Калининского государственного пединститута. – Калинин, 1964. Т. 38. С. 302.

[7] Дмитриев М.А. Краткая хроника 39-го пехотного Томского Его Императорского Высочества Эрц-герцога Австрийского Людвига-Виктора полка. – Козлов, 1910. С. 12.

[8] Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию. 1812 г. // Е.В. Тарле Избранные сочинения. В IV т. Т. I. – Ростов н/Д, 1994. С. 97.

[9] Безотосный В.М., Васильев А.А., Горшман А.М., Пархаев О.К., Смирнов А.А. Русская армия. 1812-1814. М., 2000. С. 9.

[10] Подмазо А.А. Российская армия в июне 1812 года // Родина. – 2002. - № 8. С. 60.

[11] Там же. С. 60.

[12] Ростов Н. Д. Земли Алтайской верные сыны: из истории доблести и чести воинской сибирских полков. – Барнаул, 2003. С. 8-11.

[13] Полное собрание законов Российской империи (далее – ПСЗРИ). Т. 29. – СПб., 1830. С. 371-372.

[14] ПСЗРИ... С. 693.

[15] ПСЗРИ... Т. 30. – СПб, 1830. С. 58.

[16] ГАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 116. Л. 45.

[17] ГАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 116. Л. 197.

[18] Ростов Н.Д. Земли Алтайской верные сыны... С. 20-22.

[19] ГУТО Государственный архив в г. Тобольске (ГУТО ГАТ). Ф. 329. Оп. 13. Д. 411. Л. 5.

[20] ГУТО ГАТ. Ф. 329. Оп. 13. Д. 411. Л. 6-7.

[21] ГУТО ГАТ. Ф. 329. Оп. 13. Д. 409. Л. 25 об. - 26.

[22] ПСЗРИ... Т. 31. – СПб, 1830. С. 335-336.

www.museum.ru/museum/1812/Library/Panfilov/index.html
Интересно, могли ли Сибирские казаки принимать участие в войне 1812 года?

Сибирские казаки в контексте событий 1812 г.
А. П. Ярков, Тюменский государственный университет, г.Тюмень.

С 2012-м — годом российской истории — связан один из важных моментов нашей истории — Отечественная война 1812 г. Впрочем, дело здесь не только во взаимоотношениях двух великих держав — России и Франции и их правителей, а в ее общемировом значении: двести лет тому назад Европа была охвачена масштабной войной, когда Бонапарт завоевывал одну страну за другой. Да так, что «Великая Англия» считала «Великую блокаду» для себя реальной опасностью. Россия догадывалась, что войны не избежать, и уже в 1811 г. из Сибири были выведены все полевые полки. Остались лишь инвалидские, городовые и шесть гарнизонных артиллерийских рот, заводские и гарнизонные батальоны, из них два тобольских. На месте остались и иррегулярные войска — сибирские казаки, хотя их соратники, оренбуржцы, отличились в войне и заграничных походах. Всего на Сибирских линиях по данным 1808 г. служило 6117 казаков. Заметим, что принятый в том году указ завершил процесс формирования Сибирского линейного казачьего войска из 10 конных пятисотенных полков, 4 резервных
сотен и 2 конно-артиллерийских рот, штатной численностью в 6,2 тысячи человек. В 1808 г. на вооружение было принято однотипное стрелковое оружие калибра 17,78 мм. К тому же каждый казак имел кавалерийские пистолеты образца 1809 г. Перейдя Неман, Наполеон развязал прямую агрессию, на что Александр I
ответил Манифестом. В ответ на него по стране начался патриотический подъем. Достаточно сказать, что быстро было собрано около 40 миллионов рублей. И в глубине России, в Сибири, выносились общественные приговоры о пожертвованиях «для отражения врагов отечества». Только по Тобольской губернии было собрано 133 тысячи 765 рублей, а по 23 волостям Ишимского уезда почти 25 тысяч рублей — огромная цифра для региона, где не было промышленных мануфактур и крупных помещичьих владений.
Любопытно, что среди крупных жертвователей недавно выявлено имя комиссара Черемшанской волости, казака по происхождению, Павла Алексеевича Ершова — отца (родившегося спустя три года) поэта-сказочника и педагога. В тот момент комиссар отписал: «Да, ежегодно, пока война продолжается, половинное жалование — 150 рублей». Указом Александра I за это отец поэта был отмечен бронзовой медалью. Патриотизм и верность продемонстрировали сибиряки, оказавшиеся в составе действующей армии, поскольку сибирские губернии не входили в число 16 губерний, откуда собирались ратники в народное ополчение. Поэтому некоторые добровольцы отправлялись на запад, чтобы стать под боевые знамена. С событиями 1812 г. в жизни сибирцев связано еще одно событие. Как известно, военная форма всегда дисциплинирует, но долгое время у сибирских казаков отсутствовало единообразие как в обмундировании, экипировке, так и в вооружении, поскольку казаки должны были обеспечивать себя сами. Допустимый ранее разнобой обмундирования и при достаточно примитивном уровне вооружения стал нетерпимым в ХIХ в.: это не соответствовало уровню военного дела в мире и в активно модернизирующейся России. Ранее приборным цветом Сибирского казачьего войска был красный, а подпоясывавший его кушак — голубым. Офицеры имели серебряное шитье на воротнике и серебряные шарфы. С 1812 г. строевая форма включала чакчиры уланского типа с красными лампасами и выпушкой. Чакчиры имели кожаные краги до колен. В качестве головного убора — кивер из лакированной кожи с белым этишкетом.
В отличие от других войск, где жалование имело вспомогательный характер (казаки находились на самообеспечении), сибиряки полностью обеспечивались за счет казны, поскольку были больше заняты службой, а сами казаки обращены в замкнутое сословие с воспрещением выхода из него. Казаки состояли с 17 лет и, как ранее («доколе был в силах»), на постоянной службе в составе команд, чередуясь в исполнении службы на границе, которая все больше отодвигалась от места проживания семей. Тем и отличались от линейных казаков городские, среди которых служили и татары: в 1816 г. в тобольской казачьей команде насчитывалось по 1 офицеру и старшине, 71 казак и детей казачьих 61, а в томской — 1 старшина, 19 казаков, 20 казачьих детей и 14 отставных и не служивших [4, с. 79, 197]. Уже после окончания заграничных походов в Тобольском уезде учтен 721 служилый татарин, включая отставников и детей. Позднее положения «Устава о сибирских городовых казаках» и «Устава об инородцах» привели к дальнейшей унификации прав и обязанностей русских и тюркских казаков. Дело в том, что стремились стать казаками иные из оседавших казахов, хотя в большинстве случаев между казахами и русскими казаками, особенно на Бийской линии, существовали напряженные отношения [2, с. 233]. Живя уже в казачьих или смешанных селениях, казахи принимали православие, русские имена и фамилии [6, с. 77]. Конечно, прежние религиозные нормы (как и специфические элементы кочевой культуры) продолжали играть определенную роль, но по мере внедрения новых ценностей изменялись многие представления. Разумеется, не все... Менее подверженными христианизации оказались башкиры (около 1,5% ко всему населению), так как, по мнению С. Г. Рыбакова, они: «...верные сыны ислама. Однако им чужд религиозный фанатизм, присущий татарам» [1, с. 135]. Впрочем, были и уроженцы Сибири, кто отправлялся на войну, уже служа в европейской части страны. Прихотливая судьба композитора, сына бывшего тобольского губернатора, А. А. Алябьева (ранен, награжден орденами за боевые заслуги) и участника заграничных походов декабриста
Г. С. Батенькова уже после триумфа победы привела еще раз на родину — уже как «путешественников поневоле», отбывавших здесь наказание. Много позже, анализируя своеобразие быта и нравов сибирского на-
селения, обладавшие литературным дарованием декабристы отражали это в произведениях, написанных в ссылке и по возвращению в европейскую часть России. Это также является своеобразным результатом соединения
традиционной культуры, основанной на переплетении русской старожильческой, тюркско-татарской, угорской и самодийской культур и европейского образования; влиянием идей Просвещения и сосланных сюда декабристов;
примером «золотого века» русской литературы и просвещенного провинциализма. Его воплотил «тобольский тип культуры», который характерен и для других городов Западной Сибири [5, с. 168]. Место впадения р. Тобол
в р. Иртыш издавна стало пересечением цивилизаций и культур. С первых лет существования Тобольск складывался не только как административный, но и как экономический и культурный центр, привлекавший людей различного происхождения и вероисповедания. Активными «двигателями» новых отношений стали не дворяне (единицы в регионе), а промысловики, казаки, поморские крестьяне, купцы, знакомые с русской книжной культурой.
Сюда приходили караваны, а из Тобольска снаряжались посольства в Центральную Азию, Монголию и Китай. На городском рынке были представлены российские, западноевропейские и азиатские товары, отражая не только
многообразие мира, но и пробуждая позитивный интерес к идеям и людям, их создавшим. Появляются как местные реплики, так и синтетические предметы и явления. Именно здесь начиналось сибирское летописание и сбор исторических и географических знаний о вновь присоединенных и приграничных территориях. Поэтому пересечение различных культур — отличие «тобольского типа», а казаки сыграли в его сложении огромную роль. В отличие от декабристов, верными слугами царю и самодержавию остались западносибирские губернаторы (и одновременно командующие отдельным Сибирским корпусом) П. М. Гасфорд, И. М. Вельяминов (его портрет даже помещен в Военной галерее Зимнего дворца), П. Д. Горчаков, надзиравшие за бывшими сослуживцами и боевыми соратниками. Другой участник событий 1812 г. генерал-губернатор П. М. Капцевич перенес свою
резиденцию из Тобольска в Омск, сосредоточив там и руководство казачеством. Именно он преобразовал казачье войсковое училище, распространял ланкастерскую систему обучения казаков, насаждал хлебопашество среди кочевников и казаков с учетом опыта военных поселений. Очевидно, что политические взгляды декабристов и сибирских администраторов сильно поляризировались за прошедшие после Отечественной 265
войны годы, хотя наблюдая в Европе за произошедшими после Великой французской революции событиями и общественными явлениями все они не могли не видеть — насколько далеко ушло тамошнее общество по пути
демократизации.
В Сибири оказались и другие участники войны 1812 г. — бывшие наполеоновские солдаты и офицеры из поляков, которых из-за недостатка в местных кадрах разрешено было зачислять в казаки. Даже удалось создать
«казачий оркестр», костяком которого как раз и выступили те самые поляки — наполеоновцы. Оркестр был подчинен казачьему хорунжему и укомплектован 48 музыкантами. До того оркестром руководил А. А. Алябьев, а с 1840 г. другой ссыльный — К. Волицкий, под началом которого было десять первых и шесть вторых скрипок, по четыре альта, виолончели и валторны, по три контрабаса и тромбона, по две флейты, кларнета, фагота, трубы и флейта-пикколо. «Для Тобольска, — писал К. Волицкий, — это был хорошо укомплектованный оркестр». В репертуаре имелись произведения Алябьева, Фрейщюца, Вебера, Бетховена, а «концерты бывали довольно часто, и хотя не приносили никакого дохода, но сильно меня занимали, поскольку я хотел доказать, что при усердии и искреннем желании можно достичь всего, поскольку действительно вывел оркестр на такой уровень исполнения, что не стыдился бы его даже в Варшаве» [4, с. 108]. Конечно, оркестр в первую очередь выполнял прямые функции: сопровождал построения и парады, походы и гражданские ритуалы, встречал и провожал титулованных особ, в том числе царствующего двора.
Немногочисленны, но по-своему значимы те исторические факты, что говорят об участии сибирских казаков в Отечественной войне 1812 г. и последовавших затем событиях.

Спсок литературы:
1. Ислам на Урале: энциклопедический словарь / колл. авт., сост. А. н. Старостин, отв. ред. Д. З. Хайретдинов. М., 2009.
2. Историческая энциклопедия Сибири. новосибирск, 2009.
3. Каженова Г. Т. Язык как отражение этнокультурных контактов казахов и сибирских казаков Степного края (хIх — начало хх в.) // Казахи России: история и современность: материалы Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 т. Т. 1. Омск, 2010.
4. Рощевская л. П. Диалог культур: к истории музыкальной культуры Зауралья в первой половине XIX в. // Aus Sibirien — 2005: науч.-информ. сб. Тюмень, 2005.
5. Сибирская советская энциклопедия. Т. 3. Новосибирск, 1932.
6. Томилов н. А. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI — первой четверти хIх в. Томск, 1980.
7. Томилов н. А. Казахи Западной Сибири в конце хVI — первой четверти XIX в. // Этногенез и этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий: сб. науч. тр. Омск, 1983.