воспитание детей

Воспитание детей

Первые, кто вас поучает - это ваши родители, которые вас любят и заботятся о вас. Когда-то и они были детьми, и их поучали ваши дедушки и бабушки. Чтобы быть хорошими детьми, надо, прежде всего, слушаться родителей, как это и в заповеди Божьей сказано.
Вера в Бога являлась главной ценностью, которую воспитывали с детства в ребенке - ходили в Церковь, соблюдали посты, очищали душу свою - через покаяние от грехов, молились единому Богу Иисусу Христу. Христианская мораль не позволяла совершать «дурные» дела. Народная педагогика осуждала 7 смертных грехов человека, которые знал наизусть каждый ребенок в казачьей семье:
леность,
гордыня,
скупость,
зависть,
гнев,
прелюбодеяние,
чревоугодие.

Основу в формировании морально-нравственных устоев составляли 10 Христовых заповедей, к соблюдению которых приучали детей:

не убивай,
не кради,
не блуди,
трудись по совести,
не завидуй другому и прощай обидчиков,
заботься о детях своих и родителях,
дорожи девичьим целомудрием и женской честью,
помогай бедным,
не обижай сирот и и вдовиц,
защищай от врагов Отечество.

Показателен и тот факт, что именно отец водил детей в церковь, обучал молитвам: «А до цэрквы кажду нэдилю. Пять душ нас, батько за рукы забэрэ и, далэко до цэрквы, вэдэ до цэрквы»; «Бывало зазвонют на утреню. «дети вставайте, уже утреню звонють, пайдемте да утрени». От эта устаем все без разгавору, устаем, убирают нас, наряжают и духами пабрызгает папа и пашли мы в церкву».
Ну и несколько молитв, которые не грех знать как самим казакам, так и их детям.

Отче наш

Огче наш, Иже еси на небесех!
Да святится имя Твое, да провдет Царствве Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш даждь нам днесь, и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но в избави нас о лукаваго. Яко Твое есть Дарствие и сила и слава во веки.
Амивь!

ПРЕСВЯТАЯ БОГОРОДИЦЕ, СПАСИ НАС

Заступнице усердная, Мати господа Вышняго,
за всех молиши Сына Твоего Христа Бога нашего,
и всем твориши спастися, в державный Твой покров
прибегающим. Всех нас заступи, о Госпоже Царице и
Владычице, иже в напастях и в скорбех, и в болезнех,
обремененных грехи многими, предстоящих и -
молящихся Тебе умиленною душею и сокрушенным
сердцем, пред пречистым Твоим образом со слезами,
и невозвратно надежду имущих на Тя, избавление
всех зол, всем полезная даруй, и вся спаси, Богородице
дева: Ты бо еси божественный покров рабом Твоим.

Святителю Николаю Чудотворцу

О, всесвятый Николае, угодниче преизрядный Господень, теплый наш заступниче и везде в скорбех скорый помощниче! Помози мне, грешному и унылому в настоящем житии, умоли Господа Бога даровати мне оставление всех моих грехов, елико согреших от юности моея во всем житии моем, делом, словом, помышлением и всеми моими чуветвы; и во исходе души моея помози мне окаянному; умоли Господа Бога, всея твари Создателя, избавити мя воздушных мытарств и вечнаго мучения; да всегда прославляю Отца, и Сына, и Святаго духа, и твое милостивое предстательство, ныне и присно и во веки веков. Аминь

Ну и общие правила поведения в Храме, которые следует знать каждому казаку и его детям.

1. По дороге в храм повторяй молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного».
2. Входи в храм, ища мира, успокоения и очищения души твоей.
3. В храме по обычаю казаки должны стоять в правой стороне, а казачки - в левой.
4. В храм надо приходить в парадной форме, фуражка снята и находится в левой руке кокардой вперед. Казачкам следует быть с покрытой головой, не крашенными губами, в юбке приличной длины. Не подобает казачке приходить в храм в брюках.
5. Казак всегда должен носить на себе нательный крест.
6. Войдя в храм, сотвори три поясных поклона с крестным знамением
7. Твори крестное знамение с благоговением и не спеша, не искажая креста. При крестном знамении первые три пальца руки соединяют вместе в честь Пресвятой Троицы, два пальца (безымянный и мизинец) прикладывают к ладони, что означает две природы Христа (Бог и человек). Сложив пальцы, полагают их на лоб, затем на живот, затем на правое и левое плечи и только потом совершают поклон. Крест не только пальцами должно изображать, но должно ему предшествовать сердечное расположение и полная вера.
8. В храм входят до начала богослужения: подай поминание о здравии живых и упокоении усопших, поставь свечи, приложись к иконам. Перед целованием иконы принято положить перед ней два поясных поклона с крестным знамением, а третий после целования. Почитая икону, мы кланяемся тому, кто на ней изображен, воздавая через образ поклонение первообразу.
9. Когда проходишь мимо Царских врат (на любом расстоянии от них), приостановись и положи поясной поклон с крестным знамением.
10. Нежелательно во время службы ходить по храму, ставить свечи, ибо это мешает общей молитве. Во время чтения Евангелия, пения Херувимской песни и Евхаристического канона подобает хранить благоговейное молчание, нельзя беспокоить других вопросами и просьбами передать свечу.
11. В храме не любопытствуют, не рассматривают молящихся, а вникают в богослужение, участвуют в общей молитве. Если слова молитв и песнопений не понятны тебе, твори про себя молитву Иисусову
12. Приучай детей молиться, ходить в храм, вести себя в храме благочестиво.
13. В правосланвом храме должно стоять. Сидеть можно только во время чтения кафизм (Псалтири) и паремий, а также болящим и крайне утомленным.
14. В храме никого не осуждай, замечание можно сделать только тому, кто явно нарушает
благочиние, мешает общей молитве. Соблюдай в сердце своем мир, храни молитву, помни свои грехи, молись за тех, кто грешит.
15. В Церкви в момент слушания Евангелия шашка обнажается наполовину, в знак того, что казак - воин Христов и готов защищать Веру Православную.
16. Не нужно покидать храм до конца богослужения.
17. Ко Святому Причащению подходят после покаяния в грехах — исповеди и разрешительной молитвы священника (исключение делается детям до 7 лет). Готовящиеся к Причащению должны как минимум З дня соблюдать пост (воздерживаться от мясной, молочной и рыбной пищи); быть накануне на вечернем богослужении; придя домой, прочитать из Молитвослова полное правило ко Причащению, которое состоит из:
а) канона покаянного ко Господу Иисусу Христу,
б) канона молебного ко Пресвятой Богородице,
в) канона Ангелу-хранителю,
г) последования ко Святому Причащению; с 12 часов ночи ничего не есть и не пить.
18. Перед Причащением руки сложи на груди крестом (сверху правая), с верой и любовью ко Христу причастись Его Святых тела и крови, поцелуй низ чаши, но не крестясь, и отойди к столику запить Причастие теплотой. После выслушай (прочитай) Благодарственные молитвы.
19. По окончании литургии приложись ко кресту, который даст верующим священник у алтаря.
20. Выходя из храма, сотвори три поясных поклона с крестным знамением.

Несколько общих положений по воспитанию
• . .если в жены взял не казачку, дети должны быть только казаками. Как правило, ребенку старались дать имя бабки или деда.
Прибавление нового члена семьи в экономическом плане воспринималось как важное событие, особенное если новорожденный был мальчиком («кармилиц», казак», «хазяин», памошник»), так как на каждого члена семьи мужского пола выдавался земельный пай: «за сынами гнались боле». Тяжело было в тех семьях, в которых рождались лишь девочки: «У нас земли нэ було. Нас пять у матери дочек, адин был надел батьки, Тада ш на девчат не давали земли»; «Их було пять сестер, а одын дядько - це було для казака гибель».
У каждого новорожденного казака или казачки, помимо кровных отца да матери, были крёстный отец и крёстная мать. О выборе крёстных кровные родители заботились заранее. Это не должны были быть родственники (как принято сейчас). Крёстного подбирал отец — это должен быть человек надёжный (кунак, односум, побратим и т.п.), у которого было чему поучиться. Это он в первую очередь формировал дух казака. И немаловажный фактор - и крёстный отец и крёстная мать должны быть способны участвовать в воспитании ребёнка - жить недалеко от крестника (крестницы). Крёстную подыскивала кровная мать из числа своих подруг (желательно хотя бы немного старше её возраста). Крестный принимал оружие, хранил его и вручал крестнику в семнадцать лет, после того, как малолетку приписывали к полку. Он же, крестный обучал крестника всем видам воинского искусства. Считалось, что отец может быть излишне строг или чрезмерно мягок - поскольку это его плоть и кровь, а крестный - духовный отец - будет и строг, и справедлив. Если в семье родился казак, то основная нагрузка ложилась на крёстного — он делал из казака воина. Главная же задача крёстной матери в этом случае состояла в том, чтобы сформировать в казаке отношение к девушке-казачке, как к жене, матери и хозяйке. Если же родилась казачка, то основную роль выполняла крёстная. Она формировала из девочки женщину-казачку, как умеющую ждать жену, терпеливую мать и добрую хозяйку. Крёстный в данном случае формировал в казачке отношение к казаку, как к воину-защитнику, как к мужу, отцу и главе семьи.
• Среди казачьей детворы, было принято здороваться (приветствовать) даже незнакомого человека, появившегося в хуторе или станице.
• Детям до совершеннолетия, не разрешалось быть за столом во время гуляния, приема гостей и вообще в присутствии посторонних. И не просто запрещалось сидеть за столом, но и находиться в комнате, где идет застолье или разговор старших.
• дружба между братьями и сестрами должна быть прежде всего. Младшие должны уважать старших, а старшие - уступать младшим. Это поможет ладу в семье.
• Учили поддерживать дружбу с другими казачатами, помогать друг другу и защищать друг друга. Казаки должны жить как члены одной большой дружной семьи. Мнение детского коллектива ставилось очень высоко. “Казачье братство” формировалось с детства, создавало условия для усвоения идеи о благости жизнь положить ‘‘за друзей своих’’.
• ..казак, наказывая детей, не должен их бить. Бить должна мать. Отец воспитывает своим авторитетом, своими делами...
Детям с детства внушали, что наказание неотвратно и не обсуждаемо. В большинстве случаях, за небольшие провинности и проступки-«шкоды», право наказания оставалось за матерью - она могла отстегать хворостиной, нашлепать, поставить на колени и т.д. Отцовское наказание всегда было более жестким, хотя и не всегда влекло за собой физического воздействия: «Быть нэ будэ батько, но еси вин будэ с тобой балакать, то подумай, у другой раз подумаешь: «да луче ты мэнэ отпоров, як ото це воспытывать». Нэ то шо боялысь. Вин так начина рассказывать, як нада. А ты ш обещал вроде. Ну, и боялысь и уважалы. Больше уважалы родителей... Ну, побье батько, нычего страшново нэ зробыт. А слухалы и уважалыш; «У нас, мой атец, пример, он толька глянет на нас — мы уже знаем. Он нас и не бил, да толька сказал мы уже всё»; «Мама нас была [била]. Папа — ни одну дытыну пальцем не тронул никада». Интересен в плане рассмотрения наказаний отрывок из беседы П.Е.Грек 1909 г.р. из хутора Греки Калининского района: «Мучалы нас батькы, так мы зналы робыть, шо ево надо эробыть. А як вэ послухаешь батько, або брата — эгээээ! Та цэ и стыдно и совестно. А тэпэр нэма того. Умэрло. Умэрло тэ. Утопылося. Нэма уже его. Нэма ни стыда, ви гриха, ни совесты, ни жали». Наказание физическое применялось отцом при самых тяжких проступках, например, утеря скота, подвергнуть свою или чужую жизнь опасности, воровство, многократное нарушение запрета. В этих случаях применялись вожжи, ремень, кнут/ногайка. Уже повзрослев, наши информаторы не только не осуждают такие наказания, но и считают их справедливыми и действенными. Хотя при этом необходимо отметить, что в большинстве случаях отец наказывал лишь сыновей, дочери же оставались под присмотром матери, в связи с чем, у многих информаторов — женщин, отец отложился в памяти как ласковый и добрый. Это же отражено и в песенном фольклоре:
«Батько добрый, батько добрый
А маты лихая.!
Ны пускае, ой на улыцю,!
Бо щей молодая.
Но, если девушка наказывалась отцом, то запоминала это на всю жизнь: «Одын едыный раз он меня кнутом ударыл. Я запомныла, пока умру— не забуду. Так дуже ударив кнутом, як стёгнэ со всэй сылы. От я аж як гадюка звылась. А почему? Я заработала. Лошади у нас булы, кабылы абон, було па лашонку у абох и папа йиздыл. И адна матка ужасна былася. Боже упасы до нэй пидыйты. да нона як лягнэ, так нэ ни с кем. И вот лашонок сосе, я зализла в полубарки и дывлюсь як лашонок сосэ. Ни дай бы Бог малейшее движенье — вона же ш меня убыла тамочки. Так вин як хватил за руки видтиля, як дёрнэ, вытянул А у нёго кнут в руках. А вин як свиснул тим кнутом. И каже: «Нэ надо лизть. Я тэбэ вдарыл — так ть жива осталась. А як бы ты там булла, тэбэ б кобыла убыла» Поощрение в казачьей семье со стороны отца чаще всего выражалось в «добром слове» - в похвале: помощник, казак и т.д. Реже это выражалось в подарках (новая ложка, ткань, конфеты) или игрушках (кстати зачастую сделанных руками отца) -<коныках», «шаблях» и тд.
Наказание взрослого сына могло быть связано с его «отделением». Отец мог не дать практически ничего для хозяйства сына, однако для подобного исхода дел требовалось весьма веские обстоятельства, например — оскорбление родителей (ср. щедровка, в которой говорится о том, что одна душа с.. .отца и неньку та й налаяла...» и тем самым тяжко согрешила не выпускается из «пэкла»: Кто отца оскорбит осудит народ, кто мать оскорбит — нищим умрет».
Дети, чьи отцы погибли на войне в сражениях с противником, считались «атаманскими детьми». Атаман станицы или хутора был обязан знать их всех, заботиться о них. Старики следили, чтобы сирот не обижали. Крёстные наблюдали за их здоровьем и нравственностью. Одарённых детей-сирот отправляли учиться за казенный счет.

Горьколинеец пишет про крёстных: «Это не должны были быть родственники (как принято сейчас)».

Я понимаю, что это компиляция из разных источников, но, замечу, что в Сибирском казачьем войске всё было по другому. По данным из метрических книг самых разнообразных станиц в период с конца XVIII по ХХ век прослеживается четкая тенденция к привлечению в качестве восприемников близких родственников. Как правило, один из восприемников – точно родственник: брат, сестра, племянник, племянница одного из родителей ребёнка. Иногда оба восприемника – ближайшие родственники.

Если рождались близнецы, крёстными становились самые уважаемые люди станицы и ближайших окрестностей. У каждого ребёнка – свои крёстные родители.

Имена давались согласно православному месяцеслову. Часто дети разных родителей, родившиеся вблизи какого-то одного числа были все поголовно Иванами или Петрами или Марфами. Детей в семьях было очень много (правда и детская смертность была огромной). Статистики нет, но по отдельным семьям прослеживаются отдельные характерные родовые имена. Вероятно, в соответствии с месяцесловом, при наличии возможности выбора имени из нескольких вариантов, останавливались на имени уважаемого предка.

Тут ведь речь идет об идеальной схеме, а по ней крестных берут как раз не из родственников, ибо родственник - он и так есть родственник. По крайней мере мне самому так и в церкви говорили, хотя и против родственников никто особо не против.

Это не может быть идеальной схемой, т.к. для православной церкви нет разницы являются ли восприемники родственниками родителей или нет. Смысл в том чтобы крёстные родители достойным образом ввели своих крёстных чад в лоно церкви и мирскую жизнь, помогли им стать настоящими православными христианами.

1. В казачьих семьях детей до семи лет считали младенцами и все грехи, совершаемые ими в этом возрасте, оставались на совести матери. Мать - ответчица за дитя перед Господом Богом. Поэтому казачата до семи лет не исповедовались. Сведения о мироздании они черпали из рассказов взрослых. Бога и дьявола они представляли в образе живых существ. Господь Бог - добрый и карающий за все неблаговидные поступки. Дьявол с рожками на голове и с длинным хвостом. От него можно ждать всех напастей. Учили быть послушным - из послушного всегда выйдет разумный человек, хороший работник, добрый семьянин и честный казак, а из не послушного - верхогляд, вор, обманщик, насильник. Особенно зорко следили в каждом казачьем роду, чтобы ребенок не был заражен завистью. У казаков считалось, что зависть - есть ненависть. Завистники - это люди, которые не чуждаются ни воровства, ни ножа, ни топора, ни возможности уничтожения всего хозяйства.
Мальчик до 7 лет воспитывается матерью, дедом и бабкой, отец в то время вмешивается в воспитание минимально, но строго. Он становится для ребенка некой высшей СИЛОЙ, авторитет которой бесприкословен. Если ребенок расшалился, должно быть достаточно одного взгляда отца дабы он остановился. «Атцам всю дарогу некада. Атцы то туда, то сюда... На руки када вазьмут». «Отцы и не видели детей (маленьких)»; «Папы у нас казаки. Папы не занимались детьми».
После крестин казачонку клали шашку (кинжал) либо пулю (раньше стрелу), что называется «на зубок». И наблюдали за его реакцией: если начнёт с ней играть — добрый будет казак, если же расплачется есть над чем задуматься.
Когда казачонку исполнялся год, его вели к первому причастию, сажали на коня, надевали на него отцовскую шашку, отец брал коня за уздцы и проводил его по двору. Подстригали волос, которые потом, на протяжении всей жизни, сохранялись за именной иконой. Подстриженного мальчонку женщины передавали мужчинам, и те несли его к церкви. У ворот родного куреня казаков встречали женщины. “Казака принямайтя! да за ним доглядайтя! Чтоб был не квелый, до всякой работы скорый, чтоб Богу молился да сабле учился! Чтоб малых не забижал, старых уважал, а к родителям был почтительный...”. Крестная снимала с отца и сына шашку со словами: “Возьми, крестный, шашку, нашему казаку еще расти нужно. Сохраняй ее до срока”. Крестный принимал оружие, хранил его и вручал крестнику в семнадцать лет.
Далее, мальца всегда старались окружать именно теми вещами, которые являлись непременными артрибутами жизни казаков. А что в себя включала именно казачья среда обитания для казачонка? На стене в курене шашка отцовская (или дедовская). Нагайки у двери и в руках казаков. Лампасы, папахи, фуражки на близких мальцу людях. Кресты и медали на груди деда, отца, дядьки или крёстного. Кони. Кони везде, у себя на базу, на улице, у соседей, в степи за станицей...
И, естественно, вопросы: что это и зачем это. И ответы старших на них: лампас — это символ казака, шашка это наше казачье оружие и символ казачьей воли, конь — это друг и товарищ казака, кресты и медали — это отличие за участие и подвиги в военных компаниях. А ещё сказки на ночь, о том, как казаки побеждают ведьм и чудищ всесусветных, и как с честью выходят из той или иной ситуации. А ещё песни, которые казаки и казачьи постоянно поют. О славе казачьей, былых походах, битвах и героях.
А ещё пословицы и поговорки из уст старших. Станичные праздники, где казаки и казачки поют, пляшут - кто лучше. Состязания в кулачках, в стрельбе, в скачках и джигитовке, в фехтовании. Всё это перед глазами мальца-казачонка. Всё это формирует в нём причастность именно к этой группе людей. К СВОИМ.
Обучение начиналось после праздника первых штанов. Штаны, как правило, дарил старший в роду. Это должны были быть обязательно шаровары. Без этого обучение верховой езде было невозможно. Мальчика все поздравляли с первыми штанами, и казачонок ими очень гордился.
С трёх-пяти лет казачонка уже приучали к верховой езде, сначала просто учили держаться на ведомой в поводу лошади. В этот период мужчины следили за тем, как формируется казачонок. Женщинам всё меньше позволяли сюсюкаться с ним: «Не портьте, бабы, казака!» Если где-то ушибся и заплакал, то поучали: «Не плач, ты же казак, а казак не плачет!».
Участие деда и бабки в воспитании нельзя переоценить, в это время они знакомят казачонка с основными обычаями, с языком, сказками, преданиями, знакомят его с родом и со славными делами предков. Казак был обязан знать все степени родства и своих предков поимённо. Этому способствовали «Поминальники», которые сохранялись за иконой в киоте у каждой семьи. Это был своеобразный призыв к молодежи следовать примеру предков, воспитывать в себе положительные качества. Воспитание казака начиналось с семейных рассказов о жизни предков. На этом строился комплекс славы, который стоял у казака в системе ценностей на первом месте, затем честь, и лишь на третьем — жизнь. Поскольку семьи были многодетными, то в степени родства включались все братья и сёстры мужа и жены. Посещения родственников в праздники, помощь им в трудностях закрепляли у детей не только родственные узы, но и воспитывали их в требованиях традиций, обычаев, нравов, трудовых навыков. Учили, что бы «понятие имел» об окружающей жизни, о порядке почитания родни, что-бы знал где что, сказать можно, а где нельзя. Именно они, закладывают в казака образ воина, сдержанного на язык, сурового и исполненного собственного достоинства, но в тоже время решительного в делах. Именно на этом этапе, в казачонка закладывается основа мужского начала, рационализм и рассудительность, сдерживается возможная эмоциональность. Ибо мир мужчины - это рассудок и прагматизм, а мир женщины - эмоции и мечтательность.
Жизнь мальчика, с очень раннего возраста была заполнена трудом и обучением. С малых лет родители приучали детей рано вставать, самим одеваться, убирать постель, помогать по хозяйству, пришить пуговицу, поставить заплатку на одежде, забить молотком гвоздь в доску забора, спутать и зануздать лошадь и т.д. В труде вырабатывались сноровка, сообразительность, крепость мышц. С пяти лет мальчишки работали с родителями в поле: погоняли волов на пахоте, пасли овец и другой скот. Ребенок лишь подражал главе семьи: «Там дэ стари, там и эти — мали»; «Батько идэ на конюшню, до коней и идэшь слидом. Корову утром управлять - сино нэсэ. Батько там набрал рэптух или корзину, нэсэ сино и хлопец — а ты взяло там жмэню, так тоже нэсло же ш кормыть. И: О сынок, молодец. Молодец сынок. О казак ростэ!». Ранняя самостоятельность, стремление выполнять “взрослую” работу всячески поощрялись.
Воспитание в казачьих семьях по обычаю было строгим. Детей ограничивали, принуждали, наказывали. «Он говорил «Надо кнута дать»,... он говорил «Поплачешь» - вспоминала М.Ф. Перепелица своего отца, человека на редкость спокойного и кроткого. «Вот нам отец сказал там что сделать. Чтоб я сказала «Не хочу» или у меня было оправдание — никогда.» Но время для игры оставались. И крестный, и атаман, и старики следили, чтоб мальчонку «не заездили», чтобы играть позволяли. Но сами игры были такими, что в них казак обучался либо работе, либо воинскому искусству. Ловкость и сноровку развивали и детские игры, большей частью подвижные. В погожие теплые дни ребячье население станицы, освободившись от домашних забот, высыпало на выгон, где, разделившись поровну, устраивало «генеральное» сражение. Не боясь синяков, не жалея носов, казачата рубились деревянными шашками, кололись камышовыми пиками, захватывали «знамена», «пленных» и т. п. В будущем защитнике Отечества сызмальства развивали ловкость, сноровку, выносливость. От отца к сыну исподволь, усложняясь, передавалось искусство верховой езды, «беспромашной», меткой стрельбы, слаженности действий.
Трехлетки под наблюдением старших ездили верхом по двору, а пятилетние казачата вовсю, охлюпкой скакали по улицам станицы. Уже в этом возрасте их приучали не только к лихой верховой езде, но и к неутомимости — «сидеть на коне, пока он идет». Когда малолетний всадник падал с коня, что случалось часто, его утешали: «Терпи, казак, — атаманом будешь».

Заботу о воспитании подрастающего поколения проявляли не только родители, но все взрослое население хутора, станицы. За непристойное поведение подростка взрослый не только мог сделать замечание, но и запросто «надрать уши», а то и «угостить» легкой оплеухой, сообщить о случившемся родителям, которые незамедлительно «добавят».

2. С 7 лет, когда организм мальчика окреп, а психика устоялась, начинается его физическое и моральное воспитание. Но еще не на тренировках, а в повседневной жизни: «Када падрастет, тада уже атец начанаить приучать и то, и то, ну, шо сам делаить, то и заставляить». С семилетнего возраста на казачат возлагали посильные работы — уход за домашней птицей, прополку сорняков на приусадебном участке, уборку во дворе и по дому. С 6—8 лет дети на практике усваивали основные методы ведения хозяйства. Они были погоничами при пахоте, помогали взрослым сажать, сеять, полоть, поливать огород. Детей брали в лес, где они стерегли быков, пока взрослые запасались дровами, очищали и собирали хворост. В косовицу и жатву, когда родители были в поле, дети присматривали за домом, младшими братьями и сестрами, поили и кормили скотину. Помощь взрослым оказывалась и при сборе винограда. Регулярное нахождение на открытом пространстве при резких переменах температуры закаливало молодой организм, делая его выносливым и малочувствительным к жаре, холоду и другим внешним воздействиям.
Если пошли куда-то, то уже никаких поблажек «жарко, холодно, устал». Желательно заставлять делать самое трудное, к примеру взбираться на яр, не помогая себе руками.
В этом же возрасте, устанавливается окончательные отношения с животным миром, как приручить собаку, коня, зачем бычок, зачем домашняя птица. Без всякой сопливости, типа “птичку убили” воспитывается отношение к смерти и к пролитию животной крови, как к естественному природному процессу. С 7 лет, казачонка желательно оградить от мира женщин, никаких ночевок в комнате с родителями, наблюдений за переодеваниями и пр. Женщина должна оставаться для мальчика загадкой, вплоть до его самопознания женщины. Понятно, что в современных условиях, это сделать трудно, но одно дело картинки, а другое дело бытовое восприятие. Очень показателен пример, приведенный этнографом В. В. Ворониным. Старый казак спросил у подростка имя матери, а тот растерялся: «А хто знать, как матерю звать? Мама да и все. Ну, с атцом я больше вращался как-та... И я вот только с таво, после встречи деда, узнал, што мать — Машка. А то мама, да и все».
В семь лет мальчонку стригли ритуально во второй раз. Бритоголовым он шёл в первый раз с мужчинами в баню, а затем к первой исповеди. Дома после праздничного обеда, за которым он в последний раз ел детские сладости, под украдкой роняемые матерью, сёстрами и бабушкой слезы он собирал постель и переходил из детской комнаты в комнату братьев.
Старшие братья придирчиво осматривали его одежонку и немилостиво выбрасывали всё, что считали излишне тёплым или мягким.
«Всё!» - говорили они. - Учись служить! Чай, теперь ты не дитя, а пол казака!»
С этой минутой мальчика могли наказывать только мужчины (или, если отец погиб или умер, только мать). Женщины не имели права вмешиваться в его воспитание. Основным моментом в воспитании казака в данный период являлось следующее: научить его справляться с собственным страхом в любых его проявлениях. И, наблюдая реакцию казачонка, старшие говорили: «Не бойся, казак ничего не боится!», «Терпи, казак, атаманом будешь!»
На этапе 7 - 14 лет, казачонок проходит приобщение к миру мужчин - казаков, у него устанавливается стойкое восприятие себя, как воина, а женщина остается прекрасным объектом желания и почитания. Отец следил и за свободным временем детей: «Атец их, шоп ани (дети) ниде не брадяжничали, берёть лашадей, запрягаить, едить на Псекупс. Там рыбку ловять. А уже спать хочут — фуражу накосил, на бричку их паложил, укрыл. А сам сидить с удачкой. Толька шоб не хадили нигде, не брадили». На этом же, этапе происходит закладывание основ, понимания своей будущей роли в семье - роли казака - добытчика, независимого и гордого мужчины способного справиться с любой ситуацией. С 7 лет даются и первые уроки рукопашного боя и стрельбы, прививается умение не боятся выстрела, отдачи.
Но самой главной задачей казачонка всегда была учёба. Особым уважением пользовались школяры. Ими гордились и в семьях, они вели себя на улице солидно и достойно. Те, кому посчастливилось учиться в кадетском казачьем корпусе или в гимназии, были известны поимённо всем жителям станицы или хутора. Их приглашал в правление и поздравлял с каникулами атаман. Студентов и юнкеров даже старики звали по имени-отчеству...
Каждый день казачонок ежедневно учился работать, перенимая мастерство от старших. «Каждый из членов семьи проникнут одним и тем же духом — духом работы. Мальчики и девочки одинаково участвуют в труде взрослых... Ребенок воспитывается в труде и в нем научается искать для себя удовольствий. Отсюда понятно, почему 6—8—летнее дитя любит домашнюю работу и весьма гордится своим участием в работе со взрослыми». Семилетний мальчик вполне справлялся с лошадьми и волами, мог и запрячь, и поставить в конюшню. Пахать на волах ему не хватало силёнок, но боронить, сгребать сено на лошадях было исключительно мальчишеским делом. Поскольку в семьях были дети разных возрастов, за ними закреплялись разные посильные для каждого обязанности: одни встречали с выгонов и поили овец, другие — крупный скот, третьи приносили в дом дрова, четвертые помогали родителям на виноградниках, пятые смотрели за младшими и т.д. Это воспитывало ответственность за порученное дело. Но словам П.А.Вострикова, “дети казаков очень рано приучаются к физическому труду, перенесению голода и холода; рано привыкают к терпению и настойчивости в преодолении трудностей жизни и ежедневного тяжолого труда, который требуется для того, чтобы доставать себе кусок хлеба’’
С весны до осени казачата, как правило, жили в степи при отарах или на бахчах со стариками. И здесь учёба не прекращалась ни на один день. Казачат учили ежедневно стрелять, скакать на коне, рубить шашкой, бороться.
С очень раннего возраста казачонок осознавал себя частью станичного общества. Предания донесли до нас известия о том, что на всех старинных казачьих войсковых кругах обязательно были казачата. Разумеется, они не принимали участия в спорах казаков, у них была другая задача - слушать и запоминать. Бывали старики, которые с поразительной точностью рассказывали о событиях вековой давности, и на вопрос, откуда ему это известно, старик отвечал коротко и просто: «Я там был!».
С 7 лет ребенок не только должен был посещать церковь, исповедываться, но и знать основные заповеди

3. Буквально через год - два, казачонок уже готов постигать премудрости рыбной ловли, а с 10 лет его можно брать на охоту. Хороша охота за дикими козами и любой гон по кровавому следу. На рыбалке, на охоте передаются навыки выживания, умение ориентироваться, организовывать дневки и ночевки, готовить походную еду, ремонтировать снаряжение и чинить одежду и обувь. Обязательно участие в разделке дичи, рыбы, умение заготавливать впрок мясо и рыбу. В обязательную программу воспитания должны входить управление лодкой, походы. Хорошо развивать умение лазать по деревьям, организовывать на верхушках бекеты (для охоты на кабана и наблюдения). С 10 лет начиналось обучение рубить шашкой. Сначала пускали тонкой струйкой воду и «ставили руку», чтоб клинок шёл под правильным углом и резал воду, не оставляя брызг. Потом учили «рубить лозу», сидя на коновязи - на бревне, и только
потом на боевом коне, по-боевому, по-строевому осёдланном. В 11—12 лет по определенным дням на специально отведенных местах выгона они собирались каждый на своем коне при полном вооружении и под присмотром закаленных в боях воинов, а часто и самого атамана тренировались на полном скаку заряжать ружье и стрелять по цели, мчаться во весь дух, стоя в седле, рубить лозу, колоть пикой чучело, поднимать на скаку с земли монету, которая становилась призом. Летом в большой заводи Кубани они, опять-таки под наблюдением старших, учились плавать. Учили умело пользоваться в походе или поиске своим снаряжением — арканом, башлыком, незаменимой для кавалериста кавказской буркой. Требовали свободно, «как у себя в огороде», ориентироваться на местности. Обучали быстро не только находить сакму — след, но и «читать» ее. Главное в этой науке — умение «до всего своим умом дойти» и моментально принять правильное решение, от которого зачастую зависела жизнь.
А когда старшие уезжали из дома, 10-летний казачонок оставлялся за хозяина.
Смотри, - говорит отец, - па тебе дом и женщины, доглядывай хозяйство.
И если поначалу это могло восприниматься не совсем серьёзно, то в десять лет казачонок уже полностью понимал меру ответственности и действительно был опорой дома и семьи. Для отца основной задачей было вырастить сына-казака-хозяина. 10—12—летний подросток считается важной рабочей силой, подмогой, И вот что важно: все выполнялось без принуждения, уговоров, напоминаний, дети сами находили нужную в данный момент работу. В 9-10 лет, юный хозяин, играя в жмурки или чижика, замечал, что соседи гонят скотину на водопой, оставлял игру и выгонял свою. Он не вникал в понятия «обязан», «должен», «твоя работа», а знал только одно ему «надоть» сделать это сейчас. В 10—11 лет казачата полностью справлялись с работами в огороде, сажали, пололи, убирали, а при необходимости помогали родственникам, соседям, считая это богоугодным делом.

4. С 12 лет вполне можно начать заниматься основами ОФП, турник, брусья, различные игры на координацию движений. Развитие гибкости. Обязательно плавание (с самого раннего возраста), можно вводить основы самообороны и владения холодным оружием.
На рыбалке и охоте, у костра казачонок «слухаеть казацки байки» приобщается к миру мужчин - казаков. Хороши горные поход и скалолазанье.
В подростковом возрасте мальчиков приучали к промысловым занятиям (рыболовству, охоте). Отец вместе с сыном ставили капкан. Затем кто—то из домашних подкладывал в ловушку пойманную отцом дичь и напоминал подростку о капкане. Мальчик возвращался с добычей, его хвалили, и охотничий азарт оставался у него на всю жизнь

5.С 14 лет, необходимо направить казака на серьезное занятие спортом. Как обязательный вид - любые виды единоборств и я бы всем рекомендовал верхоконную езду. Единоборства закаляют характер и делают тело сильным и гибким, приучают к «борьбе за жизнь», закладывает принципы, которые применимы и в реальной жизни и бизнесе. Верховая езда, хороша тем, что не знает условностей, т.е. если конь понес или стал “свечить”, тренер не крикнет «Брек» и не остановит коня. Здесь происходит стычка один на один, между животным весом более полутонны и человеком. А исходом неправильного поведения может быть смерть всадника и лошади. Неизбежные падения, с коня и вместе с конем, учат ценить жизнь и учат цепляться за нее. Что в реальной обстановке, может оказать неоценимую психологическую поддержку. В это же время необходимо учить джигитовке и владению шашкой и пикой. Все это часть нашей национальной культуры, а не архаика, как пытаются убедить “модернисты”.
Казачат в возрасте от 13—14 до 18—19 лет называли «малолетками». Малолетки в линейных станицах практически несли ту же военную службу, что и их отцы. По 5—8 человек под командой приказного или урядника они охраняли стада, табуны, работающих в поле; служили, подменяя своих отцов, на кордонах, постах; были наблюдателями на сторожевых вышках, посыльными, вестовыми; эстафетой «гоняли» почту; исполняли по нарядам станичного правления подвозную (гужевую) повинность ездовыми (фурщиками), грузчиками, сторожами грузов.
Старшее поколение внушало сыновьям, внукам распознавать настрой человека. Они говорили: «Бойтесь козла - спереди, коня сзади, а человека - со всех сторон. А чтобы узнать человека, не глядите ему в лицо, а заглядывайте в сердце. Знайте, что человек злой всегда корыстолюбивый, и он постоянно стремится властвовать над другими».
Завершение подросткового возраста у мальчиков ознаменовывалось тем, что дядя по матери одаривал 1 5—летнего подростка подарками, например мог подарить жеребенка: «Як родывся сразу жеребенычка оставляють харошева и выкармливають, выхажують ево. Вин ево приручае, с ним работае и идэ на дийствительную с этай, са сваим канём». С этого времени (15—16 лет) юноша работал наравне со взрослыми.

6. с 17-21 года, молодежь большую свободу действий имела, старшие очень сильно авторитетом не давили. Можешь - делай, получилось - молодец, не получилось - сам виноват. Зимой собирались товарищества молодежи для совместной охоты. Они на общие деньги покупали порох, уходили от станиц на 40-80 верст, строили шалаш и ежедневно ходили на охоту. Кто-то одни отвозил дичь в город и продавал. Вырученные деньги делились поровну. Аналогичные товарищества составлялись и для ловли рыбы.
На праздники в станицах проводились скачки, на которых молодежь показывала свою удаль. На скачки собиралось практически все население станиц. Это было самым любимым местным развлечением. Джигитовка и скачки устраивались для молодежи и казаков, вернувшихся с действительной службы. Накануне состязаний казаки приводили в порядок сбрую и оружие, чистили лошадей, упражнялись в наездничестве. Составной частью военно-физического воспитания подрастающего поколения являлось организованное проведение кулачных боев (“кулачек”), в которых участвовало подавляющее большинство мужского населения станиц начиная с 7-летних мальчиков. Дети и подростки участвовали в начале боя, юноши в основной части. Кульминация достигалась с началом участия в массовом поединке взрослых казаков. Состязание проводилось по единым правилам, которые строго выполнялись. В кулачном бою от участника требовалось проявление не только физической силы, но и выносливости, ловкости, высоких морально-волевых качеств.
Начиная с 14-16-летнего возраста юноши и девушки участвовали в совместных играх, хороводах и плясовых песнях, проводившихся во время массовых гуляний и праздников. Групповые танцы, хороводы. игры не только тренировали людей, но и сплачивали их в коллектив, способный к совместным эффективным действиям.
По мере роста семьи, роль батьки, как главной рабочей силы, изменяется. Взрослые сыновья берут на себя все тяготы по хозяйству, а отцу остается лишь распределять обязанности и осуществлять контроль за выполнением работ: «Еси муж е, и у мужа есть атец, то он щитался хазяином. А тада детей падберёть и тада не работаит, а этат как стораж — атец»; «Ну, пока малый — под крылом, а потом уже под гнётом батькы».
Рубежом между юностью и зрелостью служило вступление в брак, а для юношей и начало воинской службы.
Надо сказать и об особых правах первенца — сына в казачьих семьях. Он пользовался авторитетом, равным родительскому. В случае смерти родителей на старшего сына — по казачьей терминологии — большака, возлагалась обязанность вырастить своих младших братьев и сестер. А вот отцовский курень (дом) всегда доставался младшему сыну, по казачьей терминологии — меньшаку, в обязанности которого входило содержание и опекунство до смерти своих престарелых родителей.

Рождение девочки не праздновалось так широко, как рождение мальчика, при известии о её рождении не грохотали выстрелы. Однако появление на свет девочки тоже было радостью - тихой, домашней, овеянной молитвами.
Девочка приносила в дом постоянное душевное тепло, доброту и ласку. Поэтому от самого рождения её воспитывали иначе, чем мальчика, старались развить в ней женственность, трудолюбие, терпение и отзывчивость. И тоже волновались и молились о её счастье.
Все обычаи и обряды, которыми была окружена жизнь девочки, - домашние, семейные... Если мальчика постоянно настраивали на то, что он должен быть первым, быть на людях, постоянно соревноваться, то девочке внушалось, что самое главное - спокойная душа и чистое сердце, а счастье - крепкая семья и честно заработанный достаток.
Начиная от самого первого, все «женские» обычаи были шутливыми, не жестокими, а весёлыми. Так, «смывали с дочушки заботы» - тётки, мамки, няньки, крестная первый раз с песнями и добрыми пожеланиями мыли девочку. В это время отец- единственный мужчина, допускавшийся на этот праздник, ел «отцовскую кашу», специально приготовленную - горелую, насоленную, наперченную, политую горчицей, чтобы она была совершенно не съедобной. Он должен был съесть её, не поморщившись, «чтобы доньке меньше горького в жизни досталось».
Все девичьи праздники отмечались в узком детском кругу на женской половине дома, куда приглашались только родственники. Праздники всегда сопровождались подарками, угощением, песнями, танцами. Праздновали «первый шаг», дарили ленточки «на бантик», гребешок «на косынку», платочек - «в церкву ходить». Подарки буквально сыпались на девочку, однако это не означало, что ей все позволено и жизнь у неё была сплошным праздником.
Девочки начинали работать с очень раннего возраста. Таскаясь «хвостиком» за матерью по дому, они участвовали во всех работах: стирали, мыли полы, ставили заплатки, пришивали пуговицы. С пяти лет учились вышивать, шить, вязать на спицах крючком - это умела каждая казачка, Делалось это, в игре: обшивали кукол, а учились на всю жизнь.
Была и особенная работа - нянчить младших! Трёхлетнего брата могла нянчить пятилетняя сестра, а трёхлетняя - годовалого. Пятилеток-то уже в няньки «в люди» отдавали.
Трудовая жизнь начиналась очень рано. Пятилетний казачонок уезжал с отцом на охоту, на покос, на рыбную ловлю и там помогал уже всерьёз. А вот отнести мужчинам еду в поле, постирать, заштопать обтрепавшуюся в работе одежду - девичья забота. К братьям девочки относились с огромным уважением. И не зря: случалось, что пятилетние братья уходили с отцами в военные походы. И возвращались домой через десяток лет заклеенными бойцами. Важным элементом казачьей нравственности было отношение к труду, труд пользовался уважением, презиралось лодырничество. Детям прививали вкус к
хозяйственным заботам. «Тогда девять лет Маше, а она всё варит» Большую роль в процессе формирования отношения к труду и социализации играло встраивание в образ жизни родителей. «Спать хочется, не хочется — вставай. Мнёшь конопли. Маты встае рано - прядэ конопли». В отличие от мальчиков, которым предоставлялось больше свободы, к девочкам предъявлялись повышенные требования касающиеся домашней работы, ухода за младшими. Девочек рано приобщали к ведению домашнего хозяйства, рукоделию, приготовлению пищи. С 12—летнего возраста они уже умели печь хлеб. В то время, как мальчики, помогая отцу, занимались «мужским» трудом, девочки помогали матери готовить еду, смотреть за младшими братишками и сестренками. К 10—11 годам они уже могли истопить печь, сварить еду, испечь хлеб, пироги, подоить корову, козу, побелить хату, «смазать» земляной пол.
В 11—12-летнем возрасте девочки умели обрабатывать шерсть, лен, коноплю, прясть, ткать и вязать. С «филипповок» (середины ноября) и до «теплого Алексея» (середины марта) был ткацкий сезон, и некоторые из них успевали соткать до сотни аршин полотна, мешковины и рядна. С наступлением теплых дней полотно отбеливали на Кубани. Почти во всех домах для таких прях и ткачих имелись прялки, гребнечесалки, донца, моталки и деревянные ткацкие станки — «верстаки». Летом помимо огородных работ они заготавливали множество кизяков для топлива на зиму.
В 13—14 лет девочки умели запрягать лошадей, волов и управлять ими, а также быстро и ловко оседлать коня. В казачьих семьях это считалось подготовкой к замужеству. Каждая знала, что рано или поздно придется оседлать коня своего суженого и проводить его за станичный вал.

Труд не исключал радости и веселья: девочки и пели, и плясали, а обучали их этому старшие женщины. Но росла девочка с главной мыслью, что она будущая хозяйка и мать, и этому было подчинено все её воспитание.
Отец дочерей не наказывал, с ними разбиралась мать.
Когда девочка становилась девушкой, то об этом, как правило, по секрету бабушка сообщала делу - самому старшему в семье.
Дед покупал серебряное колечко и дарил его внучке, а то и правнучке, сопровождая свой подарок песенкой про колечко и наставлениями, что внучка теперь не «дите», а «барышня» и вести себя должна иначе: «на неё женихи смотрят».
Колечко на левой руке означало, что перед нами «хвалёнка» - пускай ещё «не на выданье», но о ней уже можно думать как о невесте.
С момента получения серебряного колечка девушка начинала готовить себе приданое. Дочерям приданое было больше, чем наследство для сыновей. Дочери семью строить, а сын - сам себе должен добыть.
Матери и бабушки обучали дочек и внучек ведение домашнего хозяйства, умению любить и беречь семью, обучали мягкости, уступчивости, ласковости. Они внушали своим чадам: «Лаской да уговорами больше берите. На упрямое слово - не сердитесь, на противное — не гневайтесь. Умейте вести себя с мужем. Знайте, что муж в доме хозяин; его воля - закон для семья, его ласка -милость, гнев - беда великая».
Родителя строго следили за взаимоотношениями молодежи до брака. Верхом неприличия считалось проявление чувств, в присутствия старших. Если девушка до замужества вступила в половую связь с мужчиной, это считалось позором не только для ее семьи, но и для родственников. Такие семьи подвергались насмешкам. За опороченье девицы, если урегулирование конфликта не заканчивалось созданием семьи (свадьбы), виновника ожидала месть родных, двоюродных и троюродных братьев опороченной (нередко приводящая к кровопролитию).
Девичья жизнь кончалась сватовством. Долго существовал обычай умыкания невесты, в случае несогласия родителей невесты на выдачу за неугодного им жениха. Браки заключались довольно рано (для девушек в 15—17 лет). Женатые же и замужние независимо от возраста считались уже людьми зрелыми.

Воинские традиции
Военная служба казака всегда рассматривалась как основа жизненного уклада. Для исторической памяти казаков характерны представления об общей судьбе и родстве казачьих войск, едином образе жизни. Среди традиций выделяют, прежде всего, свободолюбие, преданность воинскому долгу, коллективизм (точнее, корпоративизм), взаимопомощь, физическое и нравственное здоровье, веротерпимость, культ старшинства, отдельность мужской и женской сферы семейно-бытовых отношений, культ воинственности, удальства и молодечества. Стержневой казачьей ментальной идеей является отождествление мужчины и воина. Оружие для казака - необходимый атрибут полноценного, свободного человека. Среди нравственных ценностей, издавна прививавшихся казакам, важнейшее место отводилось воинским ценностям. Сила, храбрость, полководческий талант были возведены в ранг моральных добродетелей. Несмотря на строгость своих законов, запорожцы могли помиловать даже убийцу товарища, если он был выдающимся бойцом. Весьма ценился практически ориентированный ум. Его отсутствие вызывало злую насмешку. «Вид казака, а ум дудака (дрофы — И.В.)» - говорили о непрактичных глупцах. Чрезвычайно ценилась удачливость, благоволение свыше. «Бог не без милости, казак не без счастья» - говорилась в старинной пословице. Величайшим пороком считалась трусость, и никакие оправдательные мотивы, вызванные чувством самосохранения, в расчет не принимались.
Этнические поведенческие стереотипы на поле боя у русских и казаков, безусловно являются важнейшими ментальными характеристиками. Оказалось, что так называемые “эксцессы поля боя» русских и казаков совершенно идентичны и не совпадают с подобными стереотипами других этнических групп. И те и другие “не оставляли ни при какой ситуации своих убитых и раненых, принимали условия боя в качестве нормальной среды обитания, демонстрировали ...пароксизм безумной храбрости». В менталитете казаков войны сохраняет образ совершенно отличный от того, который сложился в современном обществе. Для представителей современной цивилизованной Европы и Америки война - это беда, несчастье. Для казака - неустранимый момент бытия, “религиозное действие, праздничное действие, своеобразная инициализация”.
Военная служба являлась неотъемлемым этапом жизни и каждой казачьей семьи. Так или иначе, каждый мужчина-казак должен был пройти военную службу. Подготовка к будущей воинской жизни начиналась с самого детства. Рождение мальчика в семье сопровождалось не только получением земельного пая, но и припиской к полку. (Иван Прийма, ст.Ахтанизовская): «Кагда мальщик радился, его сразу же приписывали к какому-та палку. И так, значить, ани па мери роста сваиво уже знащился». По воспоминаниям современника, «гребенской казак, только что выйдя из пеленок, первым делом задается мыслью иметь кинжал, окованный серебром с чернью; и та мысль не дает ему покоя ни днем, ни ночью, до тех нор, пока отец не удовлетворит то его первое желание». Кинжал позволялось носить с 11—12 лет, а после 19 лет (со дня присяги) - шашку. Шашку для казака могли приобрести родители, подарить родственники, или же она передавалась по наследству по системе «от деда — внуку», т.к. «отец ещё у строй стать можить» (Талалаев Павел Иванович, ст. Митякинская). Если семья у казака была обеспеченная, шашку могли как-нибудь украсить, но в отличие от кубанских, а особенно, терских казаков, но Дону ее украшали редко. Но самой главной задачей было приобретение коня. Даже если семья казака была бедной, отсутствие коня было редкостью. Ребенок с раннего детства приучался к нему: учился сидеть, ездить, выполнять разные упражнения и трюки. «Раньше вот ино атец и мать, дак эта, лошать сваю имели, сидло, эта, шашку, уж винтофку ни знаю, а лошать абизатильно. Тагда свой конь, сваё всё апмундирование. (Бударина Мария Кирилловна, ст. Раздорская, Усть-донецкий р-н) Схожее утверждение было записано и в ст. Митякинской Тарасовского р-на от Харламова Михаила Николаевича: «Симья, у каторых есть сын, в армию падгатавливали, ну, дитей сваих, парней. Пакупали лошать, збрую ваенную, сабли, карабины там, винтофки. Вот и праважали в армию». «Кубанский казак храбр: лучшие из его качеств — неприхотливость в отношении природных условий воспитываются в нём обстановкой и средой жизни в мирное время» «Дети привыкали к лошади с самых ранних лет... После 11 - 12 лет мы постоянно упражнялись в верховой езде и стрельбе...» В будущих воинах ценили смелость, лихость и решительность. Поэтому им порой прощали мелкое хулиганство и проказы. Вообще свою гражданскую жизнь казаки долгое время рассматривали с точки зрения подготовки к войне. «Хорош на гумне, хорош и на войне» - говорили о крепком и выносливом человеке. Сам процесс подготовки к службе начинался в возрасте около тринадцати лет. Атаман ст. Голубинской Калачевского р-на Волгоградской области Цепляев Анатолий Митрофанович говорил: «Уже в тринацать-читырнацать лет ани были приписные. Начинали их учить. Называли их «куга зилёная». Пачиму «куга зилёная»? Патаму што кугу зилёную (озерный камыш) можна любой палкой срубить. Они тагда точна так жы прахадили сборы, тринирофки, вальтажирофки, джыгитофки... Цымляк (ремешок, вставляемый в дырку в шашке, чтобы он не выпадала из руки, держалась на ней) вручался казаку, кагда он достигал дивятнацатилетнива возраста. Он имел полнастью права носить оружие». Также он говорит и о походах, куда взрослые казаки могли брать сыновей: «Все в церкву сабираюца. Атаман выходить и гаварить: Пахот. Казаки первай, фтарой, третий очириди, читвертай, пятай, эта старики уже были. Те, хто хател, гаварил: атаман, я сваиво сына биру. Сколька иму лет? Читырнацать. Ну, сматри, бирёшь, бири. Он бирёт иво, как васпитаника. Атец нисёт за ниво атвецтвиннасть. Кум, брат, сват, все. Он практичиски не мох лишнива шага зделать, Патаму што ани биригли ево. В бой иво ни пускали. Он на пасыльных был...»
Одной из очень старых традиций казачества на Южном Урале, связанной с подготовкой юношей к воинской службе, являлась традиция проведения военных игр. Это были как правило: скачки, стрельба по мишеням и демонстрация умения владеть шашкой и ружьем на полном скаку. Верхом мастерства считались элементы джигитовки, например поднятие какого-либо предмета (на земле стелили бурку и клали на нее плеть, монету или другой предмет), когда конь с седоком стремительно идет вскачь. Устраивались поединки между отдельными казаками, наиболее отважные завязывали настоящий бой нагайками. Молодые казаки показывали свое умение на конях во всем воинском снаряжении переплывать реку. Важно было достичь противоположного берега как можно скорее. По вечерам в дни проведения игр устраивались кулачные бои. Юноши вступали в рукопашную схватку, демонстрируя выносливость, смелость, силу, ловкость, умение постоять за себя и товарищей. На раны и травмы в этих играх внимания не обращали. Победа в кулачных боях ценилась не меньше, чем в других видах соревнований. Итоги военных игр подводил атаман. Отличившихся проворством, меткостью в стрельбе, умением владеть шашкой, нагайкой и т.д. атаман обязательно награждал лично. Награды были незатейливыми: уздечки, приборы к седлу, оружие и другие вещи. Успехами сыновей очень гордились и их родители, и родственники. С восемнадцати лет казаков призывали на службу (могли забрать и в 21 год). В этом возрасте они могли уже жениться, а кое где это даже было традицией — уходить на службу женатым: «Был такой абычий тагда, што в 18 лет должин был жиница. девушки выходили замуш инагда и раньши, и паэтаму да службы обычна жинились. И казачки вынуждины были ждать сваих мужей са службы». (Цепляев Анатолий Митрофанович, ст. Голубинская, Калачевский р-н ВО).
Казачий героизм был бы невозможен без глубокого единства между воинами. Они считали себя единой семьёй и поэтому не могли бросать друг друга в беде. «У линейцев глубоко внедрён полковой дух. Полк для них вместе знамя и родина; полковая слава дорога для них и как воинская, и как гражданская». «Отношения между казаками были более чем товарищескими. Общий котёл и кисет, необходимость теснее жаться друг к другу…». Связь между сослуживцами оставалась крепкой и после возвращения их со службы. «Папа мой служил действительную (службу) с Андреем Серко. Они как братья были» - рассказала старожилка станицы Челбасской В. Золоторёва.
Из старины пришел и обряд братания. По нему, на рассвете, двое казаков идут в степь или на курган-могилу. Становятся на колени и ждут восхода солнца. В момент, когда солнце показывается из-за горизонта, меняются нательными рубахами, целуют землю и читают трижды “Отче наш”. Меняются нательными крестами.