- ФОРУМ
- КУЛЬТУРА СИБИРСКОГО КАЗАЧЕСТВА
- КАЗАЧИЙ ДУХ
- ТРАДИЦИИ И ПРАЗДНИКИ СИБИРСКОГО КАЗАЧЕСТВА
- Проводы на службу
Проводы на службу
- otetz007
- Автор темы
- Не в сети
Меньше
Больше
- Сообщений: 2317
- Репутация: 80
- Спасибо получено: 3607
06 авг 2011 08:28 - 06 авг 2011 09:00 #1649
от otetz007
С уважением,
Андрей Иванов
Перед отправлением на службу молодого казака в доме устраивались проводины, куда приглашали близких родственников, соседей и друзей. Приглашенные приходили с каким-нибудь угощением, обычно со стряпней. На проводины старались заколоть поросенка, чтобы на столе было блюдо из свежего мяса. В некоторых станицах (заимках) выпекался специальный пирог, на котором была выложена надпись «Счастливый путь». Во многих семьях пекли праздничный пирог - курник. Самогонку казаки не гнали, а на всех торжествах подавали пиво, водку или вино (как купленное, так и самодельное).
По звонку колокола все население станицы собиралось на площади. Батюшка служил молебен. Выступал с напутственной речью атаман. После этого выкатывали бочку вина и угощали всех присутствующих. Обычно угощение продолжалось в лесу, ближайшей рощице. На земле расстилали кошмы или брезент, на котором рассаживались кружками отправляющиеся и провожающие. Говорили о предстоящей службе, вспоминали интересные случаи из героического прошлого, выпивали, закусывали, пели казацкие песни: «Скакал казак через долину», «Ревела буря, дождь шумел», «По Дону гуляет казак молодой», «Поехал казак на чужбину далеко» и другие.
Девушки украшали лошадей холостых казаков (гриву и хвост -разноцветными лентами, уздечку - бумажными цветами), дарили новобранцам букеты живых цветов. Лошадь женатого казака не украшали. Если до ухода на службу парень не успевал жениться (хотя это случалось редко), то его девушка на проводинах в доме не присутствовала: казак встречался с ней тайно, «крадучись», дарил ей конфеты или другой подарочек, а она ему шила в дорогу платочек или кисет. После завершения гуляния в рощице казаки садились на коней, которых заставляли кланяться и вставать на колени, а затем строем с песней «Прощай, сторона моя родная, прощайте, милые друзья» отправлялись на сборный пункт.
После возвращения со службы молодой казак объезжал всех родных, рассказывал о службе, приглашал их на гулянье в свой дом. Если приезжало несколько человек со службы, то собирались вместе, ездили по улицам и распевали под гармошку песню «Эх, любо, да любо». Так могли гулять, переходя из дома в дом, по неделе.
www.disserstation.ru/DISS2005/16-7.htm
По звонку колокола все население станицы собиралось на площади. Батюшка служил молебен. Выступал с напутственной речью атаман. После этого выкатывали бочку вина и угощали всех присутствующих. Обычно угощение продолжалось в лесу, ближайшей рощице. На земле расстилали кошмы или брезент, на котором рассаживались кружками отправляющиеся и провожающие. Говорили о предстоящей службе, вспоминали интересные случаи из героического прошлого, выпивали, закусывали, пели казацкие песни: «Скакал казак через долину», «Ревела буря, дождь шумел», «По Дону гуляет казак молодой», «Поехал казак на чужбину далеко» и другие.
Девушки украшали лошадей холостых казаков (гриву и хвост -разноцветными лентами, уздечку - бумажными цветами), дарили новобранцам букеты живых цветов. Лошадь женатого казака не украшали. Если до ухода на службу парень не успевал жениться (хотя это случалось редко), то его девушка на проводинах в доме не присутствовала: казак встречался с ней тайно, «крадучись», дарил ей конфеты или другой подарочек, а она ему шила в дорогу платочек или кисет. После завершения гуляния в рощице казаки садились на коней, которых заставляли кланяться и вставать на колени, а затем строем с песней «Прощай, сторона моя родная, прощайте, милые друзья» отправлялись на сборный пункт.
После возвращения со службы молодой казак объезжал всех родных, рассказывал о службе, приглашал их на гулянье в свой дом. Если приезжало несколько человек со службы, то собирались вместе, ездили по улицам и распевали под гармошку песню «Эх, любо, да любо». Так могли гулять, переходя из дома в дом, по неделе.
www.disserstation.ru/DISS2005/16-7.htm
С уважением,
Андрей Иванов
Последнее редактирование: 06 авг 2011 09:00 от otetz007.
- горьколинеец
15 сен 2011 21:43 #2333
от горьколинеец
Проводы на службу у кубанских и донских казаков
Обряд проводов казака на службу, близок к русским рекрутским обрядам, однако в казачьей культуре он имеет ряд существенных отличий. Обряд проводов в армию был одним из самых важных в духовной культуре казаков. Оп принципиально отличался от других обрядов жизненного цикла - родильно-крестинных, свадебных, погребальных. Этот обряд создали военная жизнь казаков и военное воспитание. Обычай торжественно провожать и встречать казаков из походов, со службы, войны уходит своими корнями в далекое прошлое. За некоторое время до отправления на службу новобранец мог оставить работу. Ему «давали нагуляться». Он освобождался от ежедневной работы по хозяйству, а был занят подготовкой снаряжения. В воспоминаниях И.Приймы приводится большой список (около 54-х) элементов входящих в снаряжение казака и необходимых для прохождения службы. Отсутствие, негодность какого-либо элемента, при проверке новобранца станичным атаманом, за несколько дней до проводов, наказывалось словесным выговором казаку и его родителям (в первую очередь отцу), и все требования к снаряжению беспрекословно выполнялись в кратчайшие сроки.
Помимо подготовки материальной, обязательным, для новобранца считался пост — подготовка духовная, который заканчивался напутственным молебном.
За день до назначенной даты проводов, утром, казаки съезжались на своих лошадях в центр станицы к храму. Возле храма, проводился молебен, на котором присутствовало большинство жителей станицы, родители и родственники новобранцев, атаман и станичное правление. Молебен проводился либо на площади, либо на территории храма. Для этого из храма выносили «святости» - хоругви, знамена, иконы. Священник, проведя молебен, причащал и окроплял молодых казаков. После церковной службы станичный атаман, почетные старики, напутствовали новобранцев и желали скорого и благополучного возвращения: «Благодарылы атцов, матерей шо вырастылы сынов, проводылы на службу».
«Вечер»! «обед»! «празнык» / «гулянка»/ «проводы» - проводилась вечером этого дня. Проводы устраивались в доме новобранца. Собиралась вся семья казака, приходили гости. С собой гости приносили подарки: мыло, рубашка, бритва, продукты. В качестве подарка могли выступать деньги: «Натэ серебро, шоб було вам добро в армии. А тоди ще грощи мидни, шоб ваша армия нэ була бидной». В некоторых станицах новобранец, если был неженат, вечером шел приглашать молодежь: «Он пашел, у нас тут называлась, вот сейчас где ДК стаит, тада ево не было, а вот хадили туда-сюда вот так от, называли Брехаловка— площадь. Гуляли вся маладешь. И вот я гаварю: «Слава, многа будеть маладых девак?». Он грит: «А, нет». И как пашел он, привел усю Брешку». Молодые девушки и парни в доме казака пели, танцевали, играли, а затем все садились за стол. Приглашенные девушки украшали провожаемого казака, обычно прикалывая ему к одежде цветы, либо повязывая рушник(полотенце). Этим, уходящего на службу как-бы выделяли из всех остальных. Новобранца перевязывали лентами (красными), девушки цепляли ему на грудь цветочки (в основном розы) или платки. «давали раньше платочки, насочки, давали кисеты дивчата. Инициалы были и имя какое. Шёлк такой красивый и эта такая красивая сумачка, сшита ана, и там тисёмачка такая заложина. Табак ж туда насыпался». (Хомякова Евдокия даниловна, Зимовниковский р-н) За столом, провожаемый казак сидел в Святом углу, между отцом и матерью. Накрывался стол, гости ели, пили, а также пели песни и вели разговоры о былых победах и примерах воинской доблести. Было принято, чтобы молодой казак до службы не пил и лишь после действительной службы мог принимать равное участие в застольях взрослых. Так, И.Прийма, отмечал, что провожающий должен был каждому поднести стакан водки и вина, в ответ пришедшие дарили подарки: «Угощаемые мною гости высказывали мне свои добрые пожелания — благополучной дороги, успешной службы и счастливого возвращения. Дяди давали мне более или менее пространные наставления, стараясь предостеречь меня от возможных ошибок и опасностей. У каждого из них был большой жизненный опыт, и они теперь старались передать мне крупицы этого своего добра». Беседы прерывались песнями. Песенный репертуар также был довольно определенным в сюжетном отношении. Большая часть текстов, сюжетно была связанна с тяготами казачьей службы, разлукой с семьей, военными темами. Многие из этих песен были сугубо мужскими. Наиболее широко распространенные, это: «Последний нонешний денёчек», «Конь боевой с походным вьюком», «Прощай любезная станица», «Провожала маты сына у солдаты», «За лесом сонце воссияло», «Вышел пастух на лужок» и др. Гуляли до утра, либо утром гости вновь сходились ко двору казака. Все садились за стол и завтракали. Пили «на-посошек». Затем, выйдя из-за стола, выходили во двор, где родители благословляли сына на добрую службу. Важным моментом проводов было благословение. Мать держала в руках хлеб с солью, отец икону. Молодой казак стоял перед ними на коленях на шубе вывернутой мехом вверх: «шоб не голо служить ему было». Родители, благословляя сына на добрую службу, желали ему благополучного возвращения. Отец благословлял сына иконой, завещая не посрамить казачьей славы (чести). Обычно говорили: «дай Бог всего лучшего, служить верою правдою царю-батюшке Николай Александровичу, вернуться на Тихий Дон к родным отцу-матери, жиненки своей молодой». Казак поднимался с колен, целовал икону, хлеб и руки родителей. Мать одевала сыну образок: «Вешалы образок, и даже вроде этат заговарывалы ат пули», чаще всего с изображением Николая Угодника или Георгия Победоносца и трижды говорила: «Господи благослови. О цэ тоби идти в пути, Господь впэрэди, Матирь Божа с ными, а ты за ными», - а отец давал наказ: «Служить чесно, дабрасовесно, выполнять, вси приказы камандира... и лошадь, свово друга верного жалей, ухаживай, - наказ давал, - это тебе будет щасте». Мать вешала на шею сыну узелок с родной землей. Ее брали около церкви или на кладбище с могилы родных, просто в саду или возле дома. Зашитая в мешочек она привешивалась к кресту. Объяснялось все так: если доведется погибнуть, на груди будет родная земля. Это действие считалось самым важным на проводах. Часто вручали особый оберег. В качестве оберега, мать казака зашивала в воротник или в шапку молитву «Отче наш». Обычными были различные заговоры и обереги, читаемые казаку, например, молитва при набеге, молитва от ружья, от боя, от пули и т.д. Михаил Шолохов в романе «Тихий дон» дает такой пример молитвы от ружья: «Господи, благослови. Лежит камень на горе, что конь. В камень нейдет вода, так бы и в меня, раба божия, и в товарищей моих, и вконя моего не шла стрела и пулька. Как молот отпрядывает от ковадла, так и от меня пулька отпрядывала бы; как жернова вертятся, так не приходила бы ко мне стрела, вертелась бы. Солнце и месяц светлы бывают, так и я, раб божий, ими укреплен.... Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь».
Обряд благословения зачастую дополнялся прощанием с иконами, т.е. казак целовал все иконы в доме. После благословения отца казак кланялся в ноги матери, отцу, дядям, теткам, обнимал жену, детей, говоря при этом: «Простите меня, родной батюшка! Простите, родная матушка! Прости, милый друг, обращался к жене, жди меня, быть может, Бог даст — вернусь!” Получив благословение, казак выходил на двор. Первым выходил казак, затем в последовательности: родители, жена ведя коня, гости. При выходе из дома кто-либо из родных — чаще всего жена, а если ее не было — отец, брали коня под уздцы. Неженатому казаку коня могли выводить и невестка, сестра, младший брат, или мать: «Мать выводит через платочек за уздечку выводит коня: «Я тебя провожаю и што б я тибя на коню обратно встрела»; «А оце сэстры нэ було, так коня выводыла нэвистка». В момент, когда выводили коня, следили за его поведением: «Примечалы, кинь споткнувся, щастя нэ будэ»; если конь заржет, то его хозяин со службы не вернется. На улице казак кланялся на четыре стороны и садился на коня. Здесь казаку подавали оружие, подносилась рюмка-«стремянная». Женатый казак сидя на коне подавал жене, либо одевал на нее сам черную шаль - «печальник». Этот головной убор женщина носила в праздничные дни на протяжении всего периода службы мужа. Выезд за ворота порой также сопровождался обрядовыми действиями. В воротах казак должен был на коне «переехать через что-то» - обычно расстилаемый, либо просто повязываемый на ворота рушник. Далее казак ехал к церкви. Женатый же сидел на коне, которого вела жена до места сбора. В церкви со всеми провожаемыми служили молебен. У церкви собирались все, кто уходил на службу. Отсюда, кто пешком, кто сидя на подводах или верхом на конях станичники направлялись к тому месту, которое исторически в станице было связано с проводами казаков на службу. Коня до околицы под узды могла вести жена или невеста казака. При этом оружие — пику, а раньше и ружье нес кто-либо из родных: сын племянник, но не взрослый мужчина. В большинстве станиц, место прощания новобранцев с родными имело и свой топоним: Прощальная балка (ст.Переяславская), Провожательный дуб (ст.Ставропольская), Ридна Могылка (ст.Пашковская). Границей мог выступать мост через реку, камень, сад: «И о це тут було, дэ мы живэм, тут знаитэ якэ було мисто. Як садочок, груши булы. Прямо сад був. Цэ называлы до Малой Убынкы. О цэ их сюды. Дальше уже не провожають, тут прощаюца»; «Вот там речка бежит, за речку на бугор выходют, выпивают, там прощаюца и от это паехали верхамы»; «и вот туды, нона вниз, там у нас на низу был мост. Щас ево уже как кладка сделана. И тама бальшой камень стаит. И там вседа, дак туда сведуть, да Урупу праважали». На этом месте/границе вновь повторялась процедура прощания. Уезжающие на службу и провожающие их, выпивали по чарке «за каждое из трех желаемых событий: за благополучную дорогу, за успешную службу и за счастливое возвращение». Заключительный акт проводов так же сопровождался действиями, носившими обрядовый характер. После прощания и угощения, казаки садились на коней, строились, один из казаков стрелял в воздух и все по этому сигналу пускались вскачь.
Если проводы казака были связаны с грустью и печалью расставания, то встреча была радостным событием в жизни каждой казачьей семьи. Встречали казаков не только родные и близкие, но и все жители станицы. Казаки въезжали в станицу торжественно, один из них держал образ Святого Спасителя. Казаков встречала вся станица во главе с атаманом. Старший урядник рапортовал атаману о завершении службы. Затем все отправлялись в храм, где служили благодарственный молебен, и казаки передавали храму принесенный дар, так как все успехи и удачи в военных делах казаки приписывали милости Божьей. Обычно казаки приносили в храм иконы, крест, евангелие. Отслужив молебен, все шли к станичному правлению, где служивым преподносились станичные хлеб-соль.
Обряд проводов казака на службу, близок к русским рекрутским обрядам, однако в казачьей культуре он имеет ряд существенных отличий. Обряд проводов в армию был одним из самых важных в духовной культуре казаков. Оп принципиально отличался от других обрядов жизненного цикла - родильно-крестинных, свадебных, погребальных. Этот обряд создали военная жизнь казаков и военное воспитание. Обычай торжественно провожать и встречать казаков из походов, со службы, войны уходит своими корнями в далекое прошлое. За некоторое время до отправления на службу новобранец мог оставить работу. Ему «давали нагуляться». Он освобождался от ежедневной работы по хозяйству, а был занят подготовкой снаряжения. В воспоминаниях И.Приймы приводится большой список (около 54-х) элементов входящих в снаряжение казака и необходимых для прохождения службы. Отсутствие, негодность какого-либо элемента, при проверке новобранца станичным атаманом, за несколько дней до проводов, наказывалось словесным выговором казаку и его родителям (в первую очередь отцу), и все требования к снаряжению беспрекословно выполнялись в кратчайшие сроки.
Помимо подготовки материальной, обязательным, для новобранца считался пост — подготовка духовная, который заканчивался напутственным молебном.
За день до назначенной даты проводов, утром, казаки съезжались на своих лошадях в центр станицы к храму. Возле храма, проводился молебен, на котором присутствовало большинство жителей станицы, родители и родственники новобранцев, атаман и станичное правление. Молебен проводился либо на площади, либо на территории храма. Для этого из храма выносили «святости» - хоругви, знамена, иконы. Священник, проведя молебен, причащал и окроплял молодых казаков. После церковной службы станичный атаман, почетные старики, напутствовали новобранцев и желали скорого и благополучного возвращения: «Благодарылы атцов, матерей шо вырастылы сынов, проводылы на службу».
«Вечер»! «обед»! «празнык» / «гулянка»/ «проводы» - проводилась вечером этого дня. Проводы устраивались в доме новобранца. Собиралась вся семья казака, приходили гости. С собой гости приносили подарки: мыло, рубашка, бритва, продукты. В качестве подарка могли выступать деньги: «Натэ серебро, шоб було вам добро в армии. А тоди ще грощи мидни, шоб ваша армия нэ була бидной». В некоторых станицах новобранец, если был неженат, вечером шел приглашать молодежь: «Он пашел, у нас тут называлась, вот сейчас где ДК стаит, тада ево не было, а вот хадили туда-сюда вот так от, называли Брехаловка— площадь. Гуляли вся маладешь. И вот я гаварю: «Слава, многа будеть маладых девак?». Он грит: «А, нет». И как пашел он, привел усю Брешку». Молодые девушки и парни в доме казака пели, танцевали, играли, а затем все садились за стол. Приглашенные девушки украшали провожаемого казака, обычно прикалывая ему к одежде цветы, либо повязывая рушник(полотенце). Этим, уходящего на службу как-бы выделяли из всех остальных. Новобранца перевязывали лентами (красными), девушки цепляли ему на грудь цветочки (в основном розы) или платки. «давали раньше платочки, насочки, давали кисеты дивчата. Инициалы были и имя какое. Шёлк такой красивый и эта такая красивая сумачка, сшита ана, и там тисёмачка такая заложина. Табак ж туда насыпался». (Хомякова Евдокия даниловна, Зимовниковский р-н) За столом, провожаемый казак сидел в Святом углу, между отцом и матерью. Накрывался стол, гости ели, пили, а также пели песни и вели разговоры о былых победах и примерах воинской доблести. Было принято, чтобы молодой казак до службы не пил и лишь после действительной службы мог принимать равное участие в застольях взрослых. Так, И.Прийма, отмечал, что провожающий должен был каждому поднести стакан водки и вина, в ответ пришедшие дарили подарки: «Угощаемые мною гости высказывали мне свои добрые пожелания — благополучной дороги, успешной службы и счастливого возвращения. Дяди давали мне более или менее пространные наставления, стараясь предостеречь меня от возможных ошибок и опасностей. У каждого из них был большой жизненный опыт, и они теперь старались передать мне крупицы этого своего добра». Беседы прерывались песнями. Песенный репертуар также был довольно определенным в сюжетном отношении. Большая часть текстов, сюжетно была связанна с тяготами казачьей службы, разлукой с семьей, военными темами. Многие из этих песен были сугубо мужскими. Наиболее широко распространенные, это: «Последний нонешний денёчек», «Конь боевой с походным вьюком», «Прощай любезная станица», «Провожала маты сына у солдаты», «За лесом сонце воссияло», «Вышел пастух на лужок» и др. Гуляли до утра, либо утром гости вновь сходились ко двору казака. Все садились за стол и завтракали. Пили «на-посошек». Затем, выйдя из-за стола, выходили во двор, где родители благословляли сына на добрую службу. Важным моментом проводов было благословение. Мать держала в руках хлеб с солью, отец икону. Молодой казак стоял перед ними на коленях на шубе вывернутой мехом вверх: «шоб не голо служить ему было». Родители, благословляя сына на добрую службу, желали ему благополучного возвращения. Отец благословлял сына иконой, завещая не посрамить казачьей славы (чести). Обычно говорили: «дай Бог всего лучшего, служить верою правдою царю-батюшке Николай Александровичу, вернуться на Тихий Дон к родным отцу-матери, жиненки своей молодой». Казак поднимался с колен, целовал икону, хлеб и руки родителей. Мать одевала сыну образок: «Вешалы образок, и даже вроде этат заговарывалы ат пули», чаще всего с изображением Николая Угодника или Георгия Победоносца и трижды говорила: «Господи благослови. О цэ тоби идти в пути, Господь впэрэди, Матирь Божа с ными, а ты за ными», - а отец давал наказ: «Служить чесно, дабрасовесно, выполнять, вси приказы камандира... и лошадь, свово друга верного жалей, ухаживай, - наказ давал, - это тебе будет щасте». Мать вешала на шею сыну узелок с родной землей. Ее брали около церкви или на кладбище с могилы родных, просто в саду или возле дома. Зашитая в мешочек она привешивалась к кресту. Объяснялось все так: если доведется погибнуть, на груди будет родная земля. Это действие считалось самым важным на проводах. Часто вручали особый оберег. В качестве оберега, мать казака зашивала в воротник или в шапку молитву «Отче наш». Обычными были различные заговоры и обереги, читаемые казаку, например, молитва при набеге, молитва от ружья, от боя, от пули и т.д. Михаил Шолохов в романе «Тихий дон» дает такой пример молитвы от ружья: «Господи, благослови. Лежит камень на горе, что конь. В камень нейдет вода, так бы и в меня, раба божия, и в товарищей моих, и вконя моего не шла стрела и пулька. Как молот отпрядывает от ковадла, так и от меня пулька отпрядывала бы; как жернова вертятся, так не приходила бы ко мне стрела, вертелась бы. Солнце и месяц светлы бывают, так и я, раб божий, ими укреплен.... Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь».
Обряд благословения зачастую дополнялся прощанием с иконами, т.е. казак целовал все иконы в доме. После благословения отца казак кланялся в ноги матери, отцу, дядям, теткам, обнимал жену, детей, говоря при этом: «Простите меня, родной батюшка! Простите, родная матушка! Прости, милый друг, обращался к жене, жди меня, быть может, Бог даст — вернусь!” Получив благословение, казак выходил на двор. Первым выходил казак, затем в последовательности: родители, жена ведя коня, гости. При выходе из дома кто-либо из родных — чаще всего жена, а если ее не было — отец, брали коня под уздцы. Неженатому казаку коня могли выводить и невестка, сестра, младший брат, или мать: «Мать выводит через платочек за уздечку выводит коня: «Я тебя провожаю и што б я тибя на коню обратно встрела»; «А оце сэстры нэ було, так коня выводыла нэвистка». В момент, когда выводили коня, следили за его поведением: «Примечалы, кинь споткнувся, щастя нэ будэ»; если конь заржет, то его хозяин со службы не вернется. На улице казак кланялся на четыре стороны и садился на коня. Здесь казаку подавали оружие, подносилась рюмка-«стремянная». Женатый казак сидя на коне подавал жене, либо одевал на нее сам черную шаль - «печальник». Этот головной убор женщина носила в праздничные дни на протяжении всего периода службы мужа. Выезд за ворота порой также сопровождался обрядовыми действиями. В воротах казак должен был на коне «переехать через что-то» - обычно расстилаемый, либо просто повязываемый на ворота рушник. Далее казак ехал к церкви. Женатый же сидел на коне, которого вела жена до места сбора. В церкви со всеми провожаемыми служили молебен. У церкви собирались все, кто уходил на службу. Отсюда, кто пешком, кто сидя на подводах или верхом на конях станичники направлялись к тому месту, которое исторически в станице было связано с проводами казаков на службу. Коня до околицы под узды могла вести жена или невеста казака. При этом оружие — пику, а раньше и ружье нес кто-либо из родных: сын племянник, но не взрослый мужчина. В большинстве станиц, место прощания новобранцев с родными имело и свой топоним: Прощальная балка (ст.Переяславская), Провожательный дуб (ст.Ставропольская), Ридна Могылка (ст.Пашковская). Границей мог выступать мост через реку, камень, сад: «И о це тут було, дэ мы живэм, тут знаитэ якэ було мисто. Як садочок, груши булы. Прямо сад був. Цэ называлы до Малой Убынкы. О цэ их сюды. Дальше уже не провожають, тут прощаюца»; «Вот там речка бежит, за речку на бугор выходют, выпивают, там прощаюца и от это паехали верхамы»; «и вот туды, нона вниз, там у нас на низу был мост. Щас ево уже как кладка сделана. И тама бальшой камень стаит. И там вседа, дак туда сведуть, да Урупу праважали». На этом месте/границе вновь повторялась процедура прощания. Уезжающие на службу и провожающие их, выпивали по чарке «за каждое из трех желаемых событий: за благополучную дорогу, за успешную службу и за счастливое возвращение». Заключительный акт проводов так же сопровождался действиями, носившими обрядовый характер. После прощания и угощения, казаки садились на коней, строились, один из казаков стрелял в воздух и все по этому сигналу пускались вскачь.
Если проводы казака были связаны с грустью и печалью расставания, то встреча была радостным событием в жизни каждой казачьей семьи. Встречали казаков не только родные и близкие, но и все жители станицы. Казаки въезжали в станицу торжественно, один из них держал образ Святого Спасителя. Казаков встречала вся станица во главе с атаманом. Старший урядник рапортовал атаману о завершении службы. Затем все отправлялись в храм, где служили благодарственный молебен, и казаки передавали храму принесенный дар, так как все успехи и удачи в военных делах казаки приписывали милости Божьей. Обычно казаки приносили в храм иконы, крест, евангелие. Отслужив молебен, все шли к станичному правлению, где служивым преподносились станичные хлеб-соль.
- svekolnik
- Не в сети
Меньше
Больше
- Сообщений: 1063
- Репутация: 40
- Спасибо получено: 1615
18 сен 2011 11:55 #2453
от svekolnik
К рассказу Андрея могу добавить, что по рассказам матери моей все так оно и было. А рассказ произошел при следующих обстоятельствах. Где-то в году примерно 1962-1963 довелось мне с матерью собирать грибы в лесу за горой. (Арык-Балыкцы знают что такое гора, т.е. в лесу за монументом погибшим землякам.) Лес этот - березовая роща. Мы наткнулись на какие-то развалины. Мать сказала, что это руины часовни. Это место где провожали на службу казаков. Далее все как описано Андреем, только еще помню из рассказа, что слегка подвыпившие старики напутствовали уже не по - семейному, а публично и наперебой различными вариациями" не посрамите", из которых мне запомнились две: "Или грудь в крестах - или голова в кустах!" и "Душу - богу, жизнь Отечеству, честь - никому!" Ну и в песне чуток слова по другому помнится "Прощай родимая сторонка, прощайте милые друзья..." и с этой песней в сторону Имантав-Лобаново-Чалкар- Чаглинка (сборный лагерь) Добавлю, что нынче летом я уже не смог найти следов бывшей часовни. Еще один повод взгрустнуть.